Брань и желание влепить Селье звонкую пощечину воплотились в одинокую слезинку, побежавшую по щеке к подбородку. В комнате повисла такая давящая тишина, что я расслышала, как слеза капнула на половицы.

Лионель стоял в проходе и смотрел на спину Кайлана с неприкрытым сочувствием.

Не на меня, загнанную в угол демонической силой, а на хозяина, который явно собирался осуществить все свои гнусные планы, где я либо вскрываю своей кровью запечатанный проход в ад и проклятые твари порабощают Абракс, либо становлюсь главным козырем в торгах с Еленой.

Кайлан моргнул, и этого хватило, чтобы подтвердить опасения. Прежде, чем он прошептал одними губами: «Спи», я успела вложить в прожигающий взор столько ядовитой неприязни и обещания расплаты, что, клянусь, увидела, как Селье пошатнулся. А потом я, как подкошенная, рухнула в руки демона, и меня поглотило беспамятство.

Глава 24

Глава 24

Лицо неприятно утонуло в снегу. Жгучий холод обжег щеки, отрезвляя сознание. Разум пробудился, но тело не слушалось, а зрение все еще оставалось мутным.

Меня куда-то тащили волоком, кто-то отчаянно звал меня по имени, пока я вспахивала носом грязный снег. От пленителя на удивление пахло тонкими женскими духами, хотя крепкая хватка на моих волосах, которые норовили вырваться с корнем, подсказывала, что девушка не так проста.

Марго! Черт ее дери!

Меня презренно швырнули к чьим-то ногам. Я позорно стукнулась лбом о пряжку на ботинке и отрикошетила обратно в снег.

Я все еще плохо видела и туго соображала, как будто разум нарочито затмевали, а тело и вовсе походило на растекшийся кисель.

– Не смей трогать ее, ублюдок! – взревел до боли знакомый мужской голос.

Я попыталась сосредоточиться, чтобы вспомнить, кому он принадлежит, но запястья полыхнули острой болью, отвлекая от мыслей. Я снова погрязла в объятиях бессознательности, а когда сердце по каким-то причинам начало останавливаться, собралась с последними силами и вынырнула на поверхность творившегося вокруг хаоса.

– Держись, Адди, скоро все пройдет. Я помогу, – чьи-то теплые пальцы коснулись макушки, и странное ощущение, что из меня утекает жизнь, перестало замедлять пульс. Я попыталась пошевелиться, но ничего не вышло.

Что-то капнуло на мою щеку.

Дождь или слезы?

Снег исчез, теперь мое лицо обхватывали шершавые ладони. Запах свежей мяты со вздохом ворвался в легкие.