– Не избавишься.

Я выхожу из квартиры, словно из самолета, который взлетал в жаркой стране, а приземлился на Севере. Соня ворчит, что моя минутка длилась дольше, но слушать ее неинтересно. Она очень странно косится на меня все время, пока мы спускаемся в лифте. Молча ждет, когда сяду на пассажирское сиденье, и так же молча выезжает со двора.

– Как ты узнала, где я? И так быстро доехала.

– Следила за тобой, – кривится она.

– А серьезно?

– Я снимаю квартиру недалеко. Когда ты позвонила, как раз ехала из круглосуточного магаза, заехала к тебе, не достучалась, зато достучалась случайно до бабки из соседней квартиры.

– Чего?

– Она вышла на шум и начала крыть меня матом. Я покрыла ее матом в ответ.

– И?

– И она сказала, что ты таскаешься к кому-то из элитки. Фу, она за вами следит, чтоб ты знала, и рассмотрела все подробности, какие могла.

– М-м. – Мне остается только радоваться тому, что, если меня будут убивать, скорее всего, добрые соседи в точности подскажут, куда убежал убийца и где его найти. – Расскажешь Колчину?

Она молчит. Долго. Мы успеваем постоять на двух светофорах и пропустить пешехода, выскочившего на дорогу. Соня прикуривает сигарету, открывает окна и только потом вздыхает:

– Я никогда не желала тебе зла. – Ее пальцы крепко сжимают руль, костяшки белеют, ногти впиваются в кожаную оплетку.

– Мне кажется, ты ничего не желала. Мы жили в параллельных вселенных. – Я смеюсь, но это звучит неловко, потому что Соня улыбается.

– Ты ошибаешься. – И снова какое-то время молчит.

Она для меня сплошная загадка. Я толком ничего не знаю о ней, не видела никогда ее парней, ее подруг – никого. Всегда одна: злая и мрачная.

– Ты с ним счастлива? – вдруг спрашивает Соня.

– Очень. Очень. – Я набираю в грудь воздуха, а Колчина кривится.

– Только без подробностей. О том, как он носит тебя по квартире на руках, мне уже рассказали.

– Господи, и это… Я больше не смогу смотреть в глаза Тамаре Семеновне.