Я не могу справиться со спазмом в груди. Отвлекаюсь, но он настолько незначительный, что даже не стоит заморачиваться. Просто острый укол в сердце и очередной приступ ностальгии – не более. Я даже пытаюсь представить нас в этой квартире, в этой ванной, в постели, но это кажется искусственным, как старое, заигранное кино. Очень красивое. Однако я уже не маленькая, чтобы верить в происходящее. И это радует почти до приступа смеха, будто после затяжной болезни получила хорошие результаты анализов. Свобода! Самая настоящая.

– Привет.

Я захожу, сажусь напротив. Соня уходит, шумит чайником и курит. Егор ее даже не замечает.

– Сколько суматриптана выпил? – киваю на пачки, потом тянусь и беру обе.

В одной пустой блистер, во второй вскрыта только одна ячейка из двух. Три таблетки – это очень много, обычно одной хватало для очень острого, сильного приступа.

– Ты думаешь, я хотел того… Уж точно не этой гадостью. – Он трет лоб. – Ни черта не помогло. И мерзкий привкус крови во рту. – Он подтягивается на руках за край ванны и сплевывает в нее. Он всегда на это жаловался.

– Егор, сколько таблеток ты выпил?

– Брось. Всего одну. Пачка в ящике лежала пустая, пришлось вскрыть новую, – ворчит он и кивает на открытый шкафчик.

Там ровненький ряд одинаковых коробочек, еще я выстраивала, заранее покупала на случай, если придется искать таблетку среди ночи, а они закончатся.

– Ась… Не волнуйся за меня.

Егор тянется и хочет коснуться моего лица, но я отхожу и качаю головой.

– Ты пришла. – Он кивает – мол, понимаю. Не имею права трогать, а сам продолжает ломать комедию и страдать. – Я тебя люблю. Правда, Ась. Я не понимаю, почему ты не тут. Это же наша квартира.

– Твоя квартира.

– Ась! Ты все тут делала. Мы это зеркало вместе выбирали… и плитку. Помнишь?

– Помню.

Я смотрю на облезлый маникюр и чувствую странное тепло при мысли, что на днях закончила красить стены на кухне. Там теперь всегда закат – я разорилась на вишневый колер.

А при взгляде на черную матовую плитку, которой облицована ванна Колчина, только гора воспоминаний: хороших и плохих. Но однозначно не тех, что хочется вернуть. Все это делалось без нас командой рабочих. Когда я приехала, были куплены даже стильные каменные мыльницы, и мне оставалось только вздохнуть, что я бы лучше не смогла.

Но мне даже уютно и как будто приятно сидеть на полу напротив Егора. Мы с ним словно стали откровеннее после расставания: я не притворяюсь, что мне нравится быть больной им, он не притворяется здоровым.

– Ась…

– Давай к делу.