– Что ты имеешь в виду?

– Ллеу ведь экспериментирует с солнечной кровью. С твоей кровью, – ответила я без обиняков, и Солярис отклонился назад, как будто ему стало слишком тесно на одном камне со мной. Похоже, он не знал, что я в курсе. – Раньше Виланда проводила свои опыты на заключённых, но к тому моменту, как Ллеу стал сейдманом, преступность значительно снизилась стараниями Мидира. Поэтому теперь Ллеу крадёт людей прямо с улиц… Точнее, их крадёт для него стража, арестовывая всех, кто хоть немного похож на вора или разбойника. Матти слышала по меньшей мере дюжину разных голосов, в том числе детских, когда спускалась в катакомбы в последний раз. А теперь представь, что будет, когда жители Столицы заметят происходящее. Поднимется мятеж.

– Ты полагаешь, что Ллеу замышляет государственную измену? – сощурился Сол, и я покачала головой, даже усмехнувшись от этой мысли.

– Конечно нет. Он честолюбивый, но не тупой. Никто из ярлов не поддержит на троне безродного мальчишку, к тому же сейдмана. Скорее, он ищет способы спасти моего отца, чтобы после тот вознаградил его титулом и землями. И ради этого он пойдёт на всё. Не пойми превратно, Солярис, я люблю своего отца… Но ты верно сказал: мы не драконы – мы люди. И мы должны умирать. Если Ллеу зайдёт слишком далеко, а я не успею вовремя вернуться домой и восстановить порядок, то Круг ждёт междоусобная война. То же самое произойдёт, если меня не окажется на троне, когда отец умрёт, или если я не смогу остановить Красный туман. Ты понимаешь, как много всего на кону? Я даже не представляю, как нам – мне – всё это успеть!

Я не успела замолчать до того, как в мой голос просочились истеричные нотки. Долгое время мне казалось, что я поступаю правильно, что лишь я смогла отыскать верный путь в зарослях ошибок и иллюзий… Но, кажется, мой путь вёл туда же, куда вели и все прочие, – я просто забрела в терновую чащу.

Хотела защитить невинных людей, но обрекла их на истязания Ллеу и жидкий огонь, от которого пеплом рассыпаются внутренние органы и кости. Хотела защитить своих друзей, но теперь один из них ранен и лежит без сознания, а вторая в слезах и синяках после путешествия, которое едва не стоило им обоим жизни. Хотела защитить Соляриса, но не смогла уберечь его даже от собственного отца.

Видимо, если их всех и нужно от кого-то защищать, то только от меня самой.

– Рубин.

Солярис никогда не был хорош в подбадривании, но ему всегда было достаточно взять меня за руку, чтобы я успокоилась. Он дотрагивался до меня так, словно боялся поранить. Наверное, так оно и было – серповидные агатовые когти, что прочнее стали, легко царапали кожу. И всё-таки я развела пальцы, желая пропустить меж ними пальцы Соляриса. Он потянул меня на себя так резко, что мы чуть не столкнулись лбами. Аккуратности ему недоставало, но зато с лихвой хватало нежности, когда та была нужна.