– Кто сказал, что я так просто сдамся времени? В конце концов, радость жизни то же, что и пламя, – её можно снова раздуть, коль погасла.

– Но выглядит всё равно паршиво, – прокомментировал Кочевник, уже потеряв интерес к телескопу и постукивая рукоятью топора по чему-то, очень похожему на сани, но в два раза меньше. – Уж лучше никогда не познать сладости сражений и умереть от позорной старости в своей постели, чем превратиться в камень. Это же страшнее смерти! Такая жуть!

– Кочевник! – шикнула я, но пристыдить его было невозможно – он попросту не знал, что вообще значит «стыд».

Сенджу засмеялся, и я наконец-то поняла, отчего же рядом с ним у меня мурашки бегут по телу. Это был никакой не смех – это была его пародия. Натянутая, глухая, как заученное приветствие и перечень титулов, которые я повторяла снова и снова, встречая гостей на пирах. Как и в моей вежливости, в смехе Сенджу не было ни капли подлинных эмоций. Их же не было и в его улыбке, которую он то и дело натягивал на лицо, чтобы спрятать одолевающие его безразличие и скуку. По сравнению с ним даже Ллеу был искренним, но Сенджу изображал чувства, которых на самом деле не испытывал, вовсе не из-за корысти, а ради жизни. Ходил на чужие свадьбы, танцевал, не спал ночами, посещая таверны, показывал город незнакомцам и делал всё для того, чтобы по жилам по-прежнему текла, а не каменела кровь.

Когда мы покинули зал науки и продолжили путь к усыпальнице Дейрдре, то шли в полной тишине. Винтовая лестница, вырезанная из выбеленной драконьей кости, поднималась ещё выше, чем мы были до этого, хотя я думала, что выше уже невозможно. Иногда изгибаясь и становясь почти вертикальной, она вела к соседнему пику горы, который был не виден снаружи. В нём отсутствовали окна и щели, а вдоль светлых кремовых стен шли древние письмена – не руны, нет, а целые картины. Драконы, люди, животные – истории, похожие на те, которые рассказывали стены моего замка, но более искусные, словно иллюстрации в книгах, перенесённые на грубый камень.

– Госпожа, позволь узнать из первых уст, зачем вы с Солярисом прибыли в Сердце? – спросил Сенджу неожиданно, пока мы протискивались друг за другом мимо каменных изваяний. – Несмотря на то что случилось восемнадцать лет назад, драконы не станут гоняться с вилами за людьми, попавшими на их остров, но у них само собой возникают вопросы. Слышал, ты хотела воссоединить Соляриса с его с семьёй… Это так? Благородное, но весьма странное желание для наследницы престола.

– Я всегда была и благородной, и странной, – ответила я невозмутимо, скользя ладонью по петроглифам, царапающим кончики пальцев. – Но я совру, если скажу, что всё дело только в воссоединении Сола с семьёй. На самом деле, как наследница трона, я хотела бы искупить вину своих предков… и вернуться к тому, с чего мы начали. Вернуться к миру.