Солярис знал, почему меня пришлось искать, и знал, что более не имел права на подобные вольности.

– Спасибо за помощь, Гектор, – сказал необычайно учтивым тоном Сол после того, как Сенджу ушёл, и даже потрепал юного кузнеца по кудрявым волосам. Однако, заметив, что тот не спешит уходить, Сол добавил уже с нажимом (ему никогда не удавалось быть деликатным слишком долго): – Дальше я сам справлюсь. Возвращайся в гнездо, а то Матти начнёт волноваться. Тебе надо поспать, а то вон уже какой бледный.

– Но мы ведь искали Руби всю ночь! – возразил Гектор не так решительно, как хотел бы. – Я тоже должен убедиться, что она в порядке и…

– Да-да, просто чудесная идея! Мне тоже вздремнуть бы не помешало, а то что-то голова от болтовни этого старого ящера разболелась, – пробормотал Кочевник, и я едва сдержалась, чтобы не напомнить ему про выпитый бочонок эля. Ну да, от болтовни голова разболелась, само собой!

Обогнув меня, Кочевник похлопал Гектора по плечу и, встреченный возмущённым «Эй!», поволок его за шиворот к гнёздам. Оба они одинаково пошатывались, но по разным причинам. А ещё и у того и у другого лежали под глазами серые тени от бессонной ночи… Впрочем, они не шли ни в какое сравнение с теми тенями, что лежали под ресницами Соляриса. В последний раз я видела его таким изнурённым разве что в Луге после многочасового полёта без сна и отдыха. В той же одежде, в которой он был на свадьбе, с размазанным красным контуром под ресницами и будто бы похудевший всего за полдня… Чувство вины всегда сказывалось на Соле сильнее, чем физическая усталость.

– Руби, я…

– Извини, что убежала. Мне удалось кое-что выяснить касательно прошлого Оникса, но сначала… Давай обсудим наше.

Вряд ли он ожидал, что я заговорю с ним первой и мой голос будет звучать настолько спокойно – откровенно говоря, этого не ожидала даже я сама. Сбегая из гнезда Борея, плутая по незнакомым улочкам города, а заодно плутая и по собственным чувствам, я боялась видеть Соляриса, потому что была не готова потерять его. А я была уверена, что обязательно потеряю, когда снова загляну в эти дивные золотые глаза, которыми восхищалась, пока он лгал мне в лицо.

Но нет. Сейчас, оставшись с Солярисом один на один, я всё ещё дивилась красоте его глаз. Я не теряла его, а он не терял меня. Не было никакого отторжения, ненависти или затаённой обиды – было только принятие.

– Пошли, – сказала я, поманив его. – Я нашла одно любопытное место, пока гуляла.

После ухода наших спутников все звуки вокруг исчезли. Опустилась вязкая тишина, но и она длилась недолго: ещё до появления первых лучей солнца город начинал оживать. Где-то вдалеке запел горн, похожий на раскаты грома, а уже спустя полчаса с ним сплелись гул кузнечных молотов и звон стеклянных бусин, которыми торговали на соседнем углу. Над постройками из нефрита быстро поднялся дым с ароматом острых специй и мяса, жарящегося на углях. Когда мы проходили мимо одного из таких мест, где драконы заранее готовились принимать голодных посетителей, в животе у меня предательски заурчало: с этими тайнами и судьбоносными встречами я и забыла, когда ела в последний раз.