Пытаясь отдышаться, я сделала несколько шагов по прохладному коридору и привалилась спиной к колонне, вибрирующей от ударов катапульт. Самобытный город, закаленный испепеляющим солнцем и прошлым, было почти невозможно взять измором, но вот разрушить… Отец рассказывал, что большая часть его осадных орудий утонула в песке, когда он покорял Ши, но орудия Немайна явно уцелели. За окнами все еще слышался бой колоколов, грохот обвалов и крики, и откуда-то неумолимо тянуло гарью – кажется, горели шатры базара.

Так вот, значит, как выглядит война. Вот, каково это, когда она приходит в твой дом. Если бы существовал хоть один способ положить этому конец прямо сейчас… Если бы можно было предотвратить все это, защитить людей и заставить врагов пожалеть о содеянном, как тогда в Свадебной Роще… «Нет, не думай об этом! – тут же одернула я себя. – Ты не хочешь возвращения Селена. Уж лучше война, чем прожорливая пустота. Мы сами справимся. Всегда справлялись».

Я стянула потемневший кремовый платок с головы, выпуская на свободу растрепанные волосы, и снова проверила, на месте ли золотые маски богов.

– Драгоценная госпожа!

Голос Ясу не сразу прорезался за звоном фальшард ее хускарлов, марширующих строем через внутренние помещения замка. Она возглавляла их, но остановилась, завидев нас четверых под мозаичным куполом главного зала. Расположенный в центральной башне, он напоминал раскрытый цветок лотоса, соединяя в себе девять коридоров. Все они вели в девять разных палат, таких просторных, что они умудрялись вмещать в себя всех родственников Ясу. А тех, по ее собственным подсчетам, было порядка ста восьмидесяти человек. Когда мы покидали замок, в каждом углу пахло благовониями и суетились слуги с подносами засахаренных фруктов, но сейчас вся жизнь замерла, и даже в лютую жару месяца зверя стало холодно до мерзкого озноба.

В этот раз облачение Ясу было сплошь закрытым, выражая ее готовность биться до конца. Все тело от шеи до кончиков пальцев покрывали пластины из черного металла, из-за чего казалось, будто она сама сделана из железа. Только вокруг талии Ясу тянулся отрез оранжевого шелка, как насмешка над войной – роскошь и смерть. За правым плечом, на ремнях, висело знакомое копье, а за левым – лук и колчан, набитый стрелами с желтым оперением. Золотые монеты, нанизанные на цепочки, позвякивали в волосах Ясу, длинных спереди и коротких сзади.

– Немайн здесь, – произнесла Ясу как приговор. – Вы должны немедленно улетать, госпожа.

– Ты ведь говорила, Немайн только на середине Золотой Пустоши…