Город неизбежно катился в пасть к Дикому, и, будучи его ярлсконой, Ясу должна была пожертвовать своей жизнью, чтобы этому помешать. Однако отпустить ее вот так все равно казалось мне неправильным. В легких саднило от проглоченного песка и кашля, но возглас вырвался сам собой:

– Ясу, стой.

Она спешила к своим воинам, уже вовсю проливающим кровь во имя Амрита, но послушно замерла на полушаге и повернулась, не смея ослушаться.

– Рубин… – Солярис занервничал за моей спиной, но я упрямо отвела его руку, пытающуюся придержать меня, и шагнула к Ясу.

– Почему ты делаешь это? – спросила я у нее то, что хотела спросить еще давно, в нашу первую встречу. – Почему не предашь меня, как все прочие? Почему к Керидвену, Немайну и Фергусу не перейдешь? Сдать меня сейчас – верный путь сберечь свой туат. Разве не этого ты хочешь? Независимости, свободы, мира…

– А в предательстве можно мир сыскать, госпожа? – спросила Ясу, склонив голову набок. Глаза ее, черные, отражали последние всполохи солнца, похожего на тот огонь, что прямо сейчас жег шатры и прилавки города. – Это так странно нынче – преданным быть, свое слово держать? Сохранять достоинство и гордость? Каждое поколение людей хотя бы одну войну, да застало. Разве нормально это? Разве хорошо? А ведь в том стремление к свободе виновато. Я видела ярлов, как маятник качающихся из праведности во зло. Я видела лицедеев, подливающих яд в драгоценные кубки. Никто из них мира так и не добился.

– Я тоже не добилась, – прошептала я пристыженно, и Ясу улыбнулась.

– Ну, не скажите. Со шрамом на сердце, едва не отданным за людей, отнюдь не каждый ходит, как и с сердцем вообще.

«Толку-то от моего сердца, когда людей моих режут и под камнями хоронят», – подумалось мне с тоской, и перед глазами снова возникли руки мертвецов, торчащие из-под обломков, и осиротевшие дети, хватающиеся за них. И они, и последовавший за тем вопрос Ясу окончательно подтолкнули меня к краю, на который мне давно нужно было встать, чтобы удержать Круг:

– Мой ответ удовлетворил вас, госпожа? Могу я теперь пойти и уничтожить врагов ваших?

– Можешь, – сказала я. – Убей всех, кто на госпожу твою и право ее меч свой поднял.

Ясу кивнула, прижала кулак к груди и, поклонившись, устремилась к остальным воинам исполнять мой наказ. Я же наконец-то схватилась за протянутую руку Сола и начала взбираться вверх по лестнице, пока та не кончилась узкой крышей, возвышающейся над гудящим городом под небом, темнеющим в преддверии ночи. Однако стоило Мелихор перестать жалобно хлюпать носом, скинуть свои полюбившиеся одежды и превратиться на пару с Солом, как небо вдруг затянуло облаками, похожими формой на наковальни, и поднялся недобрый ветер. То были предвестники скорой бури. Все вокруг словно подгоняло нас поскорее покинуть Ши. Так мы и поступили: Кочевник взобрался на спину к Мелихор, приноровившись летать в одиночку, а я – к Солу, и мы взмыли ввысь, оставив войну позади. По крайней мере, на время.