– О боже! Что ты делаешь? – верещу я, но он даже не оглядывается на меня, а просто летит еще быстрее.

Я ожидаю, что Хадсон начнет жаловаться, но, обернувшись, вижу на его лице широкую улыбку. Впрочем, он не может бояться смерти так же, как ее боюсь я…

Мы опять взмываем вертикально, и я подавляю рвущийся из горла крик, изо всех сил обхватив Флинта руками и ногами. Это полнейшая жуть, но вместе с тем полет так пьянит, и вид открывается сногсшибательный.

Несколько лет назад я смотрела документальный фильм, называвшийся «Искусство полета». Он был о катании на сноубордах в самых труднодоступных и потрясающих местах на земле, и в этом фильме показывали также и Динейли. Авторы пользовались вертолетом, чтобы забираться в такие места, куда не могут попасть обычные лыжники и сноубордисты, и хвастались тем, что они оказались там, где до них не ступала нога человека.

Тогда я не поняла, что в этом особенного, но теперь, глядя на все это с высоты драконьего полета, ощутила восторг первопроходца.

Ну, конечно, они хотели увидеть эти места, которые видели так мало людей. Конечно, они хотели их снять, чтобы и другие получили возможность почувствовать то, что чувствовали они. Конечно, это дорогого стоит – оказаться здесь. И внезапно из самой глубины моей души начинает вырываться нечто необузданное, стремясь к этому небу, к этому снегу, стремясь к свободе.

Я резко вдыхаю, потому что на секунду мое тело выходит из-под контроля. В эту секунду оно принадлежит кому-то еще, и я понятия не имею, как мне вернуть его.

Как и следовало ожидать, Флинт выбирает этот момент, чтобы уйти в глубокое пике, и вот уже ветер с силой бьет мне в лицо, горло сжимает страх. Мы несемся вниз еще быстрее, чем поднимались вверх, и, когда меня захлестывает ужас, то, что пробуждалось во мне, что бы это ни было, прячется.

Мне хочется последовать за ним, хочется понять, что это было – горгулья или что-то еще, что-то похуже, – но я не могу этого сделать, поскольку меня хватает только на то, чтобы изо всех сил держаться за Флинта и молиться о том, чтобы мы не разбились.

Мы не разбиваемся, но Флинт есть Флинт, и он, конечно же, делает несколько мертвых петель подряд. Однако, когда мы летим вверх ногами, мне даже не надо беспокоиться о том, что я упаду, поскольку меня прижимает к его спине центробежная сила.

Собственно говоря, когда он делает третью мертвую петлю, мне даже не приходится закрывать глаза. Вместо этого я смеюсь на пару с Хадсоном и упиваюсь полетом.

Наконец Флинт снижает скорость и медленно пролетает мимо архитектурных элементов, которые, как я припоминаю, были перечислены в списке мистера Дэймасена. Я вынимаю из кармана куртки телефон и быстро делаю по несколько снимков каждого из них, пока мы летим мимо.