– Да, мне говорили.

Я сбрасываю с себя одеяло, решив закончить этот разговор, даже если ради этого мне придется бежать в душ, – и осознаю, что Мэйси перестала говорить по телефону и снова разговаривает со мной.

– Извини, – говорю я ей, пытаясь понять, почему у нее такие круглые глаза и такое бледное лицо. – Я все еще спала и потому не услышала, что ты сказала. В чем дело?

– Круг! Они здесь.

– Круг? – Поначалу ее слова кажутся моему все еще сонному мозгу бессмыслицей, но, когда Хадсон начинает тихо ругаться, до меня доходит, о ком она говорит. – Здесь родители Джексона и Хадсона? – шепчу я, и эта мысль внушает мне ужас.

– Да! Король и королева плюс остальные три сопряженные пары явились сюда сегодня в пять утра. Никакого предупреждения, никакого предварительного звонка. Они просто явились к парадному входу и потребовали, чтобы их впустили. Мой отец вне себя от ярости.

– Зачем они здесь? – спрашиваю я, убирая с лица свои мерзкие кудряшки.

– Официально? Для инспекции, которую они проводят каждые двадцать пять лет, – отвечает Мэйси. – Они приурочили ее к Лударес, чтобы содействовать межвидовому сотрудничеству и дружбе.

– А неофициально? – спрашиваю я, немного боясь услышать ответ.

– Они хотят посмотреть на тебя, – одновременно отвечают Хадсон и Мэйси.

– На меня? – Да, это было неожиданно. – Почему на меня?

Я понимаю, почему родители Джексона могли бы захотеть встретиться со мной, ведь я сопряжена с их единственным ныне здравствующим (во всяком случае, насколько им известно) сыном. Но зачем им было втягивать остальных членов Круга в то, что должно быть чисто семейным делом?

Когда я говорю это Мэйси и Хадсону, они смеются – на сей раз надо мной, а не со мной.

– Это не из-за того, что ты сопряжена с Джексоном, – говорит Хадсон. – Вряд ли это может иметь для них значение – если только они не считают, что это угрожает их власти. Что действительно имеет для них значение – что точно имеет значение для всех членов Круга, даже для тех, кто не жаден до власти, – так это то, что ты первая горгулья за тысячу лет.

– Не все ли им равно? Что им может сделать одна-единственная горгулья? И к тому же не очень-то и сильная, – говорю я им обоим.

– Во-первых, – многозначительно отвечает Мэйси, – хотя о том, что ты горгулья, ты узнала недавно, это вовсе не значит, что ты не сильна. Это значит, что у тебя есть какое-то время для того, чтобы понять, в чем тут суть. Ты даже не знаешь еще всего того, на что способны горгульи, не говоря уже о том, что можешь делать конкретно ты. Так что да, они, конечно же, боятся. Если бы они не боялись, король не убил бы всех горгулий во время последней волны убийств, и Круг наверняка бы не позволил ему безнаказанно их истребить. Хотя его члены по большей части трусливы, в большинстве случаев они бы не согласились на полномасштабный геноцид, если бы он не служил их интересам.