– Кто выигрывает? – спрашиваю я, подойдя к огню и увидев, что они и впрямь снова играют в крестики-нолики. – Если, конечно, можно задать этот вопрос.

– Дымка выиграла на пять игр больше.

– Это всего или только за сегодняшний день? – подначиваю его я.

– А не все ли равно? – отвечает Хадсон, даже не подняв головы.

Его тон вежлив, но все равно действует на меня как пощечина. Вряд ли он этого хотел, но, если процитировать этот его вопрос, не должно ли мне быть все равно, если я чувствую себя так, будто он меня ударил?

– Я переоденусь, – принужденно объявляю я и, взяв одежду с того места, где она сушилась, торопливо выхожу наружу.

Я сделала это сама, говорю я себе, натягивая на себя влажные джинсы. Я сказала, что хочу быть с ним честной – но я была не совсем честна. Я не могла быть с ним полностью честной.

Я надеваю футболку и кроссовки, бормоча себе под нос что-то насчет мужского упрямства. Я по-прежнему люблю Джексона. И точно знаю, что так будет всегда. Любить его легко и всегда было легко.

Я не понимаю, какие чувства я начинаю испытывать к Хадсону – но знаю, что это непросто.

Он необуздан, непредсказуем, у него тяжелый характер – и он меня пугает.

А я еще не готова к такому. Разве это преступление?

Вот я и сказала то, что сказала, и, похоже, сломала то, что начинало зарождаться между нами, что бы это ни было. Я не хотела этого делать, но мои намерения не имеют значения. Важно только то, что я причинила ему боль, хотя совсем не желала того.

Но теперь я даже не могу извиниться. Ведь он воздвиг вокруг своих чувств громадную стену.

Я делаю несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить нервы, и возвращаюсь в пещеру, чтобы пообедать. Однако я встречаю с его стороны такую вежливость, что мне хочется рвать на себе волосы.

В конце концов я оставляю попытки добиться от него какой-нибудь иной реакции и, улегшись на одеяло, достаю телефон. Когда мы оказались в берлоге Хадсона, я каким-то чудесным образом обнаружила там зарядку, но я понятия не имею, как заряжать телефон в этом мире, так что он был выключен, чтобы сохранить заряд. Но сейчас, по-моему, самое время пожертвовать процентом батарейки, и я начинаю рисовать в приложении-раскраске, которое скачала, еще когда находилась в Кэтмире.

Это не самое увлекательное занятие, но сойдет для разнообразия. К тому же так мне не надо разговаривать с Хадсоном, что хорошо, ведь сам он за весь день не сказал мне ни слова, если не считать ответов на мои вопросы.

Видимо, вселенная все-таки на моей стороне, поскольку заряда аккумулятора моего телефона оказывается достаточно, и без десяти шесть он все еще не истощился. У меня есть время, чтобы сложить кое-что в рюкзак до того, как мы отправимся в путь. Вообще-то почти всю работу берет на себя Хадсон, но я хотя бы могу разложить вещи в рюкзаке так, чтобы их вес меньше давил на него.