Совет мэра все еще звучит в моих ушах утром, когда мы с Хадсоном надеваем на себя последние комплекты чистой одежды.

– Нам надо будет найти здесь прачечную и сделать это сегодня, – говорит он, и я немного удивляюсь. Он почти не разговаривал со мной с тех пор, как мы вчера расстались с мэром. Когда мы вернулись в гостиницу, он сразу заявил, что устал, и, быстро приняв душ, лег спать.

И все. Никаких откровенных взглядов, никаких упоминаний о том прослушивании. Ничего. Только два слова: «Я устал», – после чего он улегся спать.

А еще он передвинулся на самый край своей половины кровати и повернулся ко мне спиной, ясно давая понять, что он не настроен разговаривать, не говоря уже о том, чтобы случайно коснуться меня.

В конце концов я погрузилась в беспокойный сон, убедив себя, что выступление выбило его из колеи. Наверное, он почувствовал себя уязвимым, подумала я и решила уважать его потребность в том, чтобы его оставили в покое.

Но когда я проснулась утром, его сторона кровати была уже холодна, почти так же холодна, как и его поведение. Я собиралась дать ему время до ужина, чтобы он избавился от того, что так занимало все его мысли, но после такого шага неизвестно, чего от него ожидать. Я едва-едва выдержала один день с Вежливым Хадсоном и очень сомневаюсь, что смогу вынести даже половину этого срока с Отстраненным Хадсоном.

Сейчас я делаю глубокий вдох и пытаюсь вести себя так, будто его поведение не бесит меня.

– Или магазин, – добавляю я. – Нам не помешало бы купить новую одежду.

– Да, но я бы предпочел просто держаться за то, что у нас уже есть, пока мы оба не найдем работу, и только затем начать беспокоиться о пополнении нашего скудного гардероба.

– Посмотрим, – отвечаю я, завязывая шнурки на кроссовках. – Я пойду в кондитерскую и выясню, всерьез ли говорила Джилли, когда пообещала мэру дать мне работу.

– Я тоже попытаюсь найти работу, – говорит он. – Он делает паузу, затем добавляет: – Давай встретимся здесь во второй половине дня и прогуляемся. Мы могли бы исследовать и другие части города. И осмотреться.

Меня охватывает несказанное облегчение от того, что он не отгородился от меня навсегда, и я не могу сдержать улыбки.

– Правильно, Хадсон, давай. И нам надо найти Кауамхи и остальных. И удостовериться, что вчера после прослушиваний они не вляпались ни в какие неприятности.

Хадсон только качает головой:

– Почему-то я боюсь задать им этот вопрос.

– Я тоже, – смеюсь я. Затем машу ему рукой и выхожу за дверь.

Хотя мы с Хадсоном и прошли по этим улицам вчера, я немного сбиваюсь с дороги, пытаясь добраться до кондитерской Джилли.