Когда я возвращаюсь в наш номер, Грейс уже лежит на кровати, положив на голову подушку. Ее одежда скомкана на полу, и от двери к кровати ведет дорожка из муки, сахара или чего-то еще в этом духе.
– У тебя был тяжелый день? – спрашиваю я, наклонившись, чтобы развязать шнурки на ботинках.
– Я пекла заварные пирожные, – бормочет она в подушку.
– А что это такое? – недоумеваю я. Сам я провел последние четыре часа, пытаясь понять, чем отличаются друг от друга разные виды кистей для нанесения 127 оттенков фиолетового цвета, имеющиеся в наличии в здешнем хозяйственном магазине – большая часть которых настолько похожи, что я не могу их различить.
Стоит ли говорить, что это был интересный день.
Она вздыхает:
– Ты можешь пообещать мне, что мы никогда не будем говорить о выпечке?
– Я же вампир, Грейс. У меня
– Но ты все равно должен мне это пообещать!
Поскольку видно, что она на взводе, я вскидываю руки в знак капитуляции.
– Конечно же, я обещаю, – соглашаюсь я. – Но я попрошу тебя об ответном одолжении – пообещай, что ты никогда не будешь говорить о моем новообретенном страхе перед перовыми сверлами.
– Перед перовыми сверлами? – Она поднимает голову, сняв с нее подушку. – Это такие маленькие штуки, которые вращаются, когда их насаживают на электродрель?
Я едва не содрогаюсь при одной мысли о них.
– Да, именно так.
У нее делается озадаченное лицо, такое же, как было у меня несколько минут назад.
– Ты что-то строишь?
– К плюсам можно отнести то, что от тебя вкусно пахнет. – Я ложусь на кровать рядом с ней. – И нет, думаю, после сегодняшнего дня никто никогда не поручит мне что-то построить.
– Когда ты вся покрыта сахаром и сливочным маслом, неудивительно, что от тебя вкусно пахнет, – отвечает она. Следует долгая пауза, затем она продолжает: – Расскажи мне, как прошел твой день.
– Я получил работу в хозяйственном магазине. – Я испускаю долгий вздох и говорю: – Короче, я надеюсь, что наша дружба не будет зависеть от того, хорошо ли я умею ремонтировать и мастерить.