– Все это выглядит так, будто здесь взорвались семидесятые годы прошлого века – и их потроха были съедены восьмидесятыми, – чуть слышно замечает Хадсон.

– Это очень… – я пытаюсь подыскать какое-нибудь безоценочное слово, но в конце концов заключаю: – Емкое описание.

– Я и не подозревал, что в Мире Теней есть столько цветов и оттенков.

– А я не подозревала, что их может быть столько где бы то ни было, – добавляю я, осознавая, что мои глаза округлены не меньше, чем у Хадсона.

– Согласен. – Хадсон фыркает. – Каким же надо быть нарциссом… – продолжает он почти беззвучным шепотом, но тут же замолкает, когда на лестнице за стеной гостиной слышатся шаги.

Мы разом поворачиваемся и видим Суила, стоящего на центральной площадке винтовой лестницы и облаченного в белый костюм в стиле диско, похожий на тот, который носил Джон Траволта в фильме «Лихорадка субботнего вечера». Хотя сказать, что он стоит, было бы преувеличением, поскольку он буквально распластался по перилам, как будто у него припадок ипохондрии – или как будто он позирует для «Плейбоя».

– Какого хрена? – почти беззвучно шепчет Хадсон.

Я понятия не имею, что ему ответить, и не могу этого сделать, поскольку мэр смотрит на меня с самым напряженным выражением, которое я когда-либо видела на чьем-либо лице. Плюс к этому его седые волосы, доходящие до плеч, стянуты в конский хвост у него на затылке – как у Джона Траволты в «Криминальном чтиве», – так что мне просто нечего сказать. Но если бы он вдруг начал петь припев из песни «Greased Lightin»[7] или пригрозил, что сдерет с одного из нас лицо, как с Джона Траволты в фильме «Без лица», я нисколько этому не удивилась бы.

– Добро пожаловать, добро пожаловать! – говорит Суил, отлепив себя от перил и картинно тряхнув головой. – Мне очень жаль, что я заставил вас ждать, но долг зовет.

– Мы сидим здесь всего пару минут, – отвечаю я, подойдя к подножию лестницы и глядя, как он медленно и важно шествует вниз со ступеньки на ступеньку. – Еще раз спасибо за ваше приглашение.

– О, не стоит благодарности. – Он раскидывает руки. – Добро пожаловать в мое скромное жилище.

Я уверена, что, услышав это, Хадсон задохнулся, но он не произносит ни слова. Слава богу. Я могу представить себе, какие саркастические замечания крутятся сейчас у него в голове, и мне хочется одного – суметь убраться отсюда, не задев чувств самого могущественного человека в Адари.

– Это совершенно… потрясающе, – говорю я ему. – Больше всего мне понравился ваш портрет в красном восточном халате.

– Да, красный цвет мне к лицу, – соглашается он, еще раз картинно тряхнув головой. Затем хлопает в ладоши и кричит: – Траджи, Траджи! Мы готовы к обеду!