Только теперь я замечаю, что картинки на экранах этих телевизоров все время меняются. Каждый и них показывает один сюжет всего несколько секунд, после чего переключается на что-то другое, происходящее где-то еще. И это происходит на каждом из телевизоров в комнате, происходит снова и снова.

Вот изображение на другом телевизоре становится цветным секунды на три, и я быстро поворачиваюсь к нему – но сразу же вижу, что оно снова стало черно-белым. Одновременно Куратор тоже вращается на своем стуле – хотя нет, вращается не только ее стул, но и сам ее письменный стол, будто он установлен на некоей платформе, – и начинает наблюдать за другой стеной. Пару секунд спустя она что-то торопливо пишет в своей амбарной книге, и изображение на одном из телевизионных экранов на этой стене становится цветным.

Я еще никогда в жизни не видела ничего более странного.

Очевидно, что вспышки цвета относятся к тому, что она считает достаточно важным для того, чтобы записать эти события. Если Куратор решает, что что-то важно, изображение этого эпизода становится цветным, а как только она заканчивает протоколировать его, снова делается черно-белым.

Но как это работает? И неужели трех секунд достаточно для того, чтобы понять, что происходит в той или иной из этих ситуаций?

Видимо, да, поскольку на еще одном телевизоре, на сей раз находящемся прямо передо мной, изображение вдруг тоже становится цветным. Затем это происходит на другом телевизоре. И еще. И еще. И еще, и все это время Куратор продолжает писать в своей амбарной книге.

Удивительно, сколь многое она успевает увидеть и записать. Но в то же время я не могу не задаваться вопросом о том, что она пропускает. Ведь наверняка в одно и то же время в мире происходит больше чем одно важное событие.

Как же ей удается наблюдать за всем одновременно? Или ей приходится выбирать то, что она считает самым важным? И что, если требуется больше трех секунд, чтобы понять, что именно происходит на одном из этих экранов? Значит ли это, что она полностью пропускает что-то еще?

По мне, так все это какой-то сюр. С другой стороны, хрустальный шар или зеркало для гадания были бы не меньшим сюром, однако мысль о них все же не казалась мне такой дикой. Тогда почему же эти телевизоры так меня шокируют?

– Ну и что ты думаешь обо всем этом? – спрашивает Куратор пару минут спустя.

– Что я думаю? – переспрашиваю я, глядя, как маленький мальчик падает со своего велосипеда где-то на берегу Тихого океана.

Он плачет, и картинка меняется, уступив место изображению двух мужчин. Один из них достает из кармана коробочку, но прежде, чем я успеваю посмотреть, что говорит второй мужчина, картинка опять меняется, и я вижу школьный класс, полный детишек, которые, как мне кажется, решают математические задачки.