Куратор прищуривает глаза.

– Насколько коротким может быть этот мини-отпуск?

– Сперва позвольте мне спросить… – Я показываю на телевизоры. – Если состояние нашего друга Мекая ухудшится, картинка на одном из этих экранов станет цветной? Вы можете сделать так, чтобы она стала цветной?

Это привлекает ее внимание, и на долю секунды ее ручка замирает, после чего она снова принимается писать.

– Да, могу, – только и роняет она.

– Тогда мы можем дать вам двадцать четыре часа, – говорю я. Мэйси начинает возражать, но я добавляю: – При одном условии, – и моя кузина замолкает. – Вы должны будете согласиться сообщить нам точное местоположение Древа Горечи и Сладости, как только вы вернетесь … и нам придется переключить один из этих телевизоров, – я показываю на стену из телевизионных экранов, – таким образом, чтобы он постоянно показывал нам Мекая. Чтобы мы могли быть уверены, что он продержится до вашего возвращения.

Она вскидывает одну бровь.

– Один больной человек не может находиться в фокусе внимания поколения, моя дорогая.

– Этот больной человек может, – парирует Мэйси тоном, не терпящим возражений.

Я спешу добавить:

– Мы не сможем сфокусироваться на протоколировании истории вместо вас, если будем беспокоиться о нашем друге.

Ее письменный стол описывает еще несколько кругов, и все это время она быстро строчит в своей амбарной книге, но по выражению ее лица видно, что она обдумывает мое предложение.

В конце концов она сухо изрекает:

– Это определенно всего лишь мини-отпуск.

Затем замолкает и пишет, когда изображение на телевизоре, находящемся прямо перед ней, становится цветным. Она протоколирует то, что видит на его экране, затем переключается на другой цветной экран. И на следующий. И на следующий. И на следующий.

Я начинаю думать, что она просто проигнорирует мое предложение, когда она вдруг отрывает взгляд от стены из телевизоров и говорит:

– Ты в самом деле считаешь, что ты и твои друзья сможете заниматься этим в течение двадцати четырех часов?