– Кровопускательница была вынуждена скрыть от Сайруса магическую силу дочери – ее дочь должна была стать бессмертной, но стала обыкновенной смертной – и отослать ее от себя, чтобы Сайрус никогда не смог ее найти. Но и она сама не могла знать о ее местонахождении, – шепчу я, ни к кому не обращаясь. Эти слова режут меня, как ножи, и мои полные слез глаза встречаются с глазами королевы. – Ее дочь умерла, так и не узнав, как сильно мать любила ее и чем она пожертвовала ради нее.
Я качаю головой при мысли о том, как все это беспросветно.
– А затем моя бабушка – мать, разъяренная потерей дочери, жена, разъяренная потерей мужа, с которым она была сопряжена, королева, разъяренная потерей своего народа, – захотела отмщения.
Королеве Теней – и миру – не повезло, потому что она была богиней, обладающей колоссальной силой, но лишенной при этом той осторожности, которая необходима, чтобы умерить жажду мести милосердием.
– Я не хотела, чтобы Райэнна умерла, – говорит Королева Теней, и я ахаю, впервые услышав имя моей прапра-и-так-далее-бабушки.
– Райэнна. – Я произношу это имя, пробуя его на языке, и по моей щеке течет слеза. – Какое красивое имя.
Королева Теней вздергивает подбородок.
– Я не чудовище. Я была сокрушена мыслью о том, что могу потерять собственных детей. И я бы ни за что не пожелала забрать у другой матери ее дитя.
– Но вы это сделали, – говорю я, глядя ей в глаза, пока она не отводит взгляд. Она забрала дочь моей бабушки и, сделав это, замкнула порочный круг из смерти и возмездия, горя и жестокости.
Я стираю слезы со щек, закрываю глаза и делаю глубокий вдох в попытке осмыслить все, что я узнала за последние несколько минут. А когда я делаю выдох и открываю глаза, то вижу перед собой не женщину, стремящуюся к разрушению и смерти, а мать, сокрушенную отчаянными поисками средства спасти своих дочерей и впоследствии раздавленную потерей одной из них из-за собственных опрометчивых действий. И хотя сама я не мать и у меня нет детей, хотя Королева Теней не может сделать ничего, что искупило бы ту боль, которую она причинила моей семье – и моему народу, – я не могу не гадать, не слишком ли много ей выпало страданий. Не могу не гадать, когда всех этих сражений и войн, всех этих смертей, тюрем, мщения, разрушений и мук станет достаточно.
Никто не станет спорить о том, что совершенное Королевой Теней было неправильно. Оправдывала ли она это перед самой собой? Да. Делает ли это ее поступок правильным и справедливым? Конечно нет.
Но то, что сделала моя бабушка, тоже было неправильно. Оправдывала ли она себя своим бесконечным горем? Да. Делает ли