– Моя бабушка не создавала это место. Это сделал Джикан, Бог Времени. Он хотел…

– Джикан? Это она тебе сказала? – Она смеется, этот холодный и жестокий смех эхом отдается от мрамора, и по спине у меня пробегает холодок.

– Она ничего не говорила мне об этом. Мне это рассказал Джикан.

Солгал ли он мне? Правда, если вспомнить его точные слова… Он сказал, что создание этой тюрьмы было ошибкой, но я не могу припомнить, чтобы он говорил, что именно он создал ее.

– С какой стати он позволил мне думать, что это он создал ее?

– Потому что он влюблен в Кровопускательницу, – говорит Хадсон, и я поворачиваюсь к нему.

Части меня хочется возразить, сказать, что это невозможно, ведь я наверняка заметила бы что-нибудь.

Вот только… вот только, возможно, что-то я все-таки заметила. Мои мысли невольно возвращаются к нашему разговору до того, как мы сыграли в шахматы, когда она сказала, что когда-нибудь переживет моего дедушку – но не Джикана.

Вот черт. Черт, черт. Всякий раз, когда я начинаю думать, что понимаю, что творится в этом мире, в игру вступает кто-то еще – кто-то, кому больше тысячи лет, – и сообщает мне нечто столь ошеломительное, бросает такую бомбу, что выбивает землю у меня из-под ног. И это та еще бомба.

Джикан? И моя прапрапра-и-так-далее-бабушка? Это что, шутка?

Эта мысль просто не укладывается в голове.

Как и мысль о том, что Кровопускательница создала Мир Теней.

– Но почему? – вырывается у меня, пока я мысленно переставляю фигуры, пытаясь понять, что же происходит. А вернее, что произошло тысячу лет назад. – С какой стати ей было это делать?

– Потому что ее сестра – завистливая тварь. Она обманула меня, заставила дать ей теневой яд, чтобы я смогла спасти своих детей.

– Обманула? – Хадсон вскидывает бровь.

Она машет рукой и обрушивает на пол рядом с ним еще одну люстру – что выводит меня из себя, но Хадсон и бровью не ведет.

– Я не знала, что она собиралась с ним сделать, – настаивает Королева Теней. – Я не знала, что она собиралась отравить им целый народ. Мне хотелось одного – всегда быть с моими детьми.

– Даже если это означало отнять ребенка у другой матери? – бормочу я, потому что постепенно начинаю понимать, что произошло.

Она заключила сделку с Каргой – дала ей теневой яд, чтобы Карга могла заключить сделку с Сайрусом. Он ядом отравил Армию горгулий для Карги, а она должна была отдать ему своего ребенка и ребенка Кровопускательницы, чтобы он мог превратиться в бога. Но Кровопускательница отреагировала так, как Карга не могла предвидеть, – потому что Кровопускательница любила своего ребенка, а Карга понятия не имела о том, что такое любовь.