Ни слова не говоря, Макс побежал к насыпи за Викой.

В тот момент я могла беспрепятственно уплыть. Воспользуйся я этой возможностью, никто уже не посмел бы обвинить меня в странности или назвать лохушкой.

Однако приближаться к ставшей яблоком раздора лодке не хотелось, словно, ступи я в неё, и уже больше никогда не отмоюсь от грязи, в которой перепачкалась.

Ветер продувал всё ещё мокрый свитер и пробирал до костей. Верхние, подсохшие пряди волос пушились при каждом его резком порыве. На сердце скопилась невыносимая тяжесть. Насчет мамы я больше не переживала. Завтра днём я позвоню ей сама. Она услышит мой голос, и я всё объясню. Она уже не будет так волноваться, она поймет. Она всегда меня понимала. Почти всегда. Но оставаться на несколько дней в обществе Артёма, не хотелось. В отличие от Вики у меня не было к нему претензий, и всё же, чтобы осмыслить, что же я на самом деле думаю и чувствую, требовалось время.

На вершине насыпи появились два бегущих по облакам тумана силуэта. Перед самым спуском Макс вдруг остановился, обнял Вику и попытался поцеловать, однако та очень торопилась, оттолкнула его и кинулась вниз, утонув в облаке.

За её спиной пронеслась машина. Посигналила. Догонять Вику Макс не стал, и она вскоре уже была на берегу. Пробежала, запыхавшись, мимо меня, отправила воздушный поцелуй и, наступив ногой в воду, забралась в лодку. Лодочник придержал её за локоть. После чего, знакомясь, пожал, как и мне, руку и взялся за вёсла. Вика весело помахала. Сумев добиться своего, она была счастлива.

Тогда я совсем на неё не злилась. Мне было очень грустно, что она оказалась такой, и что всё так обернулось.

Течение и ветер постепенно относили лодку вправо, в сторону переезда. Туман по-прежнему стоял плотный, и места, где находился мост, всё ещё видно не было.

Я поискала глазами Артёма, он стоял далеко, но, судя по застывшей позе, тоже наблюдал за лодкой.

На том берегу шумел лес. Отдельно стоящие деревья гнулись, грозя переломиться. По реке плыли коряги, куски досок, целлофан и пластик. Ласковое весеннее солнце играло на ребристой глади воды дрожащими бликами. Птицы продолжали голосить. В одном месте лодку с силой подхватило течение и развернуло боком, но постепенно она выровняла курс и довольно скоро и благополучно пристала к противоположному берегу.

Сожаление об упущенной возможности предательски всколыхнулось с новой силой. Я отошла от воды и отправилась к Пандоре. Мои испытания ещё не закончились. Вика говорила, что в жизни нет ничего случайного. Всё для чего-то. Значит, меня ждало нечто особенное, предназначенное специально для меня. Но то, что последовало дальше, не могло привидеться мне и в самом страшном сне.