Ледяная вода обжигала точечными покалываниями уже на уровне бедра, а до середины дороги, где начинался подъем, оставалось не меньше двадцати метров.

— Всё будет хорошо. С тобой ничего не может случиться. С тобой никогда ничего не случается. Забыл? Ты же воображаемый. А это значит, неуязвимый.

— Ты сказал, что больше в меня не веришь, — еле слышно проговорил Макс.

Артём приостановился. Щит колыхался.

— Это я со злости сказал. Не думая.

— Думая-думая. Если бы не думал, то ничего бы со мной не случилось. Ты был прав. Никакой я не воображаемый. Потому что очень больно…

— Всё будет хорошо, — Артём успокаивающе погладил его по голове. — Ветер унесет, вода заберет, время полечит. Всё п-пройдет.

Сам он весь дрожал от нервов даже больше, чем от холода, а нарастающую панику в глазах невозможно было скрыть под напускной бравадой.

Пальцы рук начали неметь, а ног я уже совсем не чувствовала, они передвигались всё медленнее и неохотнее.

— Ничего уже не пройдет. Прости. Просто прости, — Макс замолчал, судорожно отдышавшись и собираясь с силами.

Радостное утреннее солнце заиграло нежным золотом на его лице: голове, бровях, чуть проступившей на щеках щетине.

— Не обязательно сейчас. Потом. Ты поймешь.

Артём выпустил свой край щита и, схватив его за пальцы, потряс руку:

— Я не п-прятался за ней. Клянусь! Но знаю, что в-виноват. И н-ненавижу себя за это. Если бы это хоть что-то изменило, я бы и сам с радостью сдох. Но изменить ничего нельзя. Даже слова. Пожалуйста, Макс, хочешь, я отрежу себе язык? Честно. Если т-тебя это наконец успокоит. Это будет к-круто, да?

— Однозначно, — Макс едва заметно улыбнулся. — Весь мировой раздор, наконец, прекратится. Но тебе нельзя. Девчонки не простят.

— А хочешь, с-собаку заведем? — вдруг просиял от своей идеи Артём. — Вот прямо сейчас д-доберемся до приюта и заберем того скандалиста, которого ты себе п-присмотрел.

— Собаку хочу, — Макс кивнул, закрыл глаза и тут же отключился.

Лицо его неестественно побледнело, кровь отхлынула от губ, нога с надписью «Беги» распрямилась, и щит сильно закачался.

Артём хлёстко ударил его по щеке, но это не помогло, и он в отчаянии стал трясти Макса за плечи.

Пока шли, тянули щит, и они разговаривали, я почти не прислушивалась к собственным ощущениям, но стоило притормозить, как ледяной холод воды сковал, парализуя каждое движение.