— Гри…

       Я не успела договорить свою мысль, а он не успел ещё затворить дверь, а его губы уже закрыли мне рот. Поцелуй вышел жёстким и даже малость болезненным. Гриша никогда ещё не целовал меня с такой жадностью. Я даже отпрянула, смяв спиной чинным рядком висящие банные халаты стерильного бежевого цвета. Гриша оттащил меня от стены, не выпуская губ, а я двигалась вперед, не открывая глаз. Это доверие, да? Или желание забыть, где нахожусь и представить себя на необитаемом острове, где ни люди, ни обстоятельства не в силах помешать соитию двух жаждущих друг друга тел?

       Я почувствовала за спиной стол и в ту же секунду оказалась на нем. Здесь было тепло, но без намека на соседство с сауной: жар шел не от нее, это взрывался градусник подмышкой. Руки Гриши ползли вверх, снимая и кофту, и бюстгальтер не расстегнутыми.

       — Что ты со мной делаешь?

       Я не делала с ним ничего, но позволяла ему делать со мной все. Все, что касалось одежды. На пороге сауны нужды в тряпках не было никакой.

       — Гриша, не надо… Пожалуйста…

       На этом столе пили чай. У противоположной стены стоял буфет с сервизом и розеткой для чайника. А внизу чернел встроенный крохотный холодильник.

       — Лиза, нельзя оставаться хорошей девочкой с плохим мальчиком. Так по жизни не работает…

       — Гриша, это дача… Я…

       — Тебе стыдно? — его рука уже почти стащила с ног мою последнюю защиту. — Думаешь, кто-нибудь поверит, что в моем обществе ты грела косточки, пуритански завернувшись в полотенце?

       Его пальцы искали ответ совсем не на языке. Да язык и не спешил его давать, а тело не жалело для Гриши горячих ответов.