Она могла завести меня, могла натравить на любого, кто ответил ей грубо или косо посмотрел, могла спровоцировать свару. Ей было забавно, мне тоже. Поначалу. Как же, покрасоваться перед своей девушкой, поиграть мускулами. Я такой большой и сильный, она смотрит с восторгом. Супер! — теперь усмешка шефа вышла издевательской. — И в семье отношения начали портиться. Наша связь, конечно, быстро перестала быть тайной. Дядя Слава увещевал, уговаривал, даже приказывал. Я воспринимал это, как помеху своему сомнительному счастью. Алёнка помогала в этом увериться со свойственной ей напористостью и изобретательностью. Теперь мы были с ней вдвоем против целого мира! Только миру было плевать на двух идиотов-бунтарей.

Более серьезные последствия начались, когда ей исполнилось восемнадцать. В универе Алёна завела новых знакомых, начала пропадать, врала мне. Я сходил с ума от подозрений и ревности. А потом она залетела. У нас с ней были отношения, только по срокам ее залет был не от меня…

— Почему?

— Во-первых, у меня хотя бы хватало ума предохраняться. А во-вторых, за два месяца до этого я улетел в Лондоне, и она точно не была беременной. Отец решил спровадить меня за бугор, когда третий раз отмазывал меня за мелкую хулиганку. Тоже с подачи Алёны, разумеется. В общем, он отправил меня доучиваться вдали от его дочурки, надеясь, что я остыну. Но… она дотянулась и туда, да еще как дотянулась. Позвонила, захлебывалась слезами, рассказывая, что ее насиловали, отсюда и беременность.

Мне сорвало клапан, напрочь сорвало. Я рванул в Россию, нашел ее приятеля, с кем она тогда гуляла, и избил его. Если бы меня не оттащили, наверное, вообще бы убил. Парень попал в больницу с кучей травм, а я к следователю. В этот раз отцу пришлось изворачиваться, чтобы снять меня с крючка закона. Парня отправил лечиться за свой счет, выложил кучу денег следователю, и папе парня, который тоже выкатил нехилую сумму, чтобы меня посадили. Дружок Алёны был из семьи чиновника.

Когда дело закрыли, и меня выпустили, я уже знал, что не было никакого насилия, просто моя отмороженная подружка решила так прикрыть свой прокол, понимая, что Шурик сдаст ее. Просто токсикоз в карман не спрячешь, а мама быстро просекла перемены в состоянии дочери и отвела ее в клинику, чтобы проверить. От беременности Алёнка, конечно, избавилась, а мне поспешила сообщить об изнасиловании. Не хотела терять верного дурака, который готов был мчаться к ней по первому зову, несмотря на расстояния и границы.

— Что она сказала? — спросила я, не сводя взгляда с Костика.