Выход был один: закончить всё быстро, чтобы не позволить Алёне сделать то, что она делала долго и успешно — испортить мне жизнь, заодно затронув и тебя. Понимая, что ты чувствуешь ко мне и зная о ранимости и мнительности, я отказался от идеи откровенничать с тобой до того, как пообщаюсь со своим проигрышем. Я надеялся, что мне удастся всё закончить в кратчайшие сроки, но не получилось.

Поверь, если бы я хоть на минуту усомнился в своих близких, я бы отложил наш разговор с Алёной до тех пор, пока ты не окажешься в знакомой тебе обстановке. И все-таки я надеялся, что ты доверишься и дождешься, однако ты не дождалась… — голос Кости стал громче, звякнув металлической ноткой: — Ты знаешь, что со мной было, когда я вернулся и застал моих в панике? Шурик с отцом уже мотались по Гардану, Люся звонила знакомым частным детективам. Мама пила коктейль из успокоительных. Скажешь, ты повела себя, как взрослая женщина? Черт! — вдруг рявкнул он. — Если бы не мой проклятый страх потерять тех, кто мне дорог, может я бы не стал орать на них и кидаться на прохожих с твоим снимком в руках. Но я до дрожи боюсь того, что снова потеряю тех, к кому привязан! Ни один психолог не помог изжить эту панику… А ты исчезла! Исчезла, оставив документы и вещи. Ты знаешь, что я успел себе представить? Моя Вера в руках местных отморозков и даже не может позвать на помощь! Или что произошел несчастный случай, а ты не можешь сообщить, кто ты и откуда, потому что не знаешь языка…

— Я знаю английский…

— Но не каждый француз знает английский, — отчеканил шеф. — Заблудилась… Оступилась, упала и потеряла сознание… Собака бешеная напала, в конце концов, а я ни черта не могу сделать! Я таким беспомощным давно себя не чувствовал, — беря себя в руки, более спокойно закончил он. Костя подошел ко мне и присел на корточки, взяв меня за руки: — Поверь, я выбрал самый щадящий вариант из всех, о каких думал. Если бы ты уже знала всё, то моя задержка могла стать для тебя катастрофой, я не хотел этого. И мои молчали по той же причине, чтобы не породить убежденность в худший исход.

— Так может теперь пришло время рассказать? — спросила я, глядя на него. — Или всё еще рано?

— Нет, — усмехнулся Костя. — Теперь уже можно, хотя мне дико не хочется.

— Но ты же хочешь, чтобы я поняла.

— Мне хочется, чтобы ты приняла меня без всяких «но» и условий, просто поверив, что я отношусь к тебе серьезно.

— Расскажи, — я мягко освободила руки из захвата и обняла его лицо ладонями. — Расскажи мне, иначе я могу вообразить невесть что.

— Но намного меньше, чем было на самом деле, — ответила он, накрыв мои руки своими. После убрал их от своего лица, поцеловал по очереди и поднялся на ноги. — Да, я расскажу тебе, все-таки обещал. Хватит уже тайн, пусть их не останется между нами. Если и начинать что-то, то с чистого листа.