– Но почему мистер Бифз не снял проклятье с Винса? – встряла Сабина.

– А, это, – Оливер сокрушенно вздохнул. – Миссис Эйсби знала, что местный лекарь не сможет определить причин неизвестной болезни: в его годы при обучении лекарскому делу не считалось нужным проходить тему проклятий.

– Где она теперь? – вскинулся мистер Эйсби. – Что ее ждет?

Сабина с жалостью посмотрела на него, прекрасно понимая, что ничего хорошего они не услышат – за покушение на убийство полагалось лишь одно наказание… Но она ошиблась.

– Ваша жена – прямой потомок самого Грэма Кейна, – ответил сирт Хьюз, – кроме того, она светоч. Поэтому… к ней применят особые меры, Уоррен. Миссис Эйсби будет жить, но совсем не так, как прежде.

* * *

Ее привезли в монастырь на рассвете.

Он стоял на возвышенности и омывался морем с трех сторон. Единственным входом служили массивные деревянные ворота, напитанные магией.

Серые каменные стены пугали своим величием и мощью, изредка они прерывались узкими окошками, что были закрыты коваными решетками. Внутри горел неяркий желтый свет. Монастырь утопал в зелени и цветах: все ухоженное и аккуратное. Но такое незнакомое, чужое…

Роза передернула плечами, понимая, что это теперь и ее дом. Навсегда.

Чем ближе ее подводили к монастырю, тем сильнее от стен веяло холодом. Дверь открылась со скрипом, на пороге возникла женщина в серой рясе. Улыбнулась, пригласила пройти с ней.

Сопровождающие Розу стражники оставили ее в покое. Они выполнили свою работу – привели ее в темницу, где ей предстоит научиться жить иначе.

Роза шла за монахиней, слушая ее тихий голос и гулкое эхо их шагов. В ее душе все было так же пусто и запутано, как в коридорах монастыря. Их путь освещали факелы, огонь тихо потрескивал, настраивая на умиротворение и рождая причудливые тени на стенах.

– Сюда, – позвала монахиня, поднимаясь по винтовой лестнице мимо вытянутого окошка с решеткой.

Роза посмотрела в него. Там была воля. Бескрайнее синее море билось о скалы, в небе кричали чайки.

Они поднялись и вышли в новый коридор, из которого вело множество дверей.

– Это кельи, – продолжила монахиня, – здесь живут наши воспитанницы.

– Что здесь было раньше? – спросила Роза, впервые решившись заговорить.