— Заломати, Люля. Заломати, не обломати, — спешно дожёвывая пирожное, поправила Светлана. Она давилась перемешанным с эклером смехом. Едва сдерживалась. И не переставала удивляться подруге.

— Один чёрт! — отмахнулась Панкратова. — Тебе не всё равно? Ну и мне пофиг. Так я продолжу? Спасибо, дорогая. Где мы застряли? Ах, да, оставила наша Оля от Дубова рожки да ножки. Пошёл он, солнцем палимый, не солоно хлебавши, восвояси. Добрёл до школы, глянь, а на пороге сидит его старуха, ты то есть, а перед ней разбитое корыто. Дрон твой расколошматил. Вот и сказочке конец, кто проникся — молодец. В деталях я могу ошибиться. На счёт холодильника, к примеру. Но суть, полагаю, изложила верно.

— Люля, признайся, ты у Ольги Александровны на кухне за обоями пряталась, пока Дубов ей визит наносил? Подглядывала?

— Делать мне больше нечего! — притворно возмутилась Панкратова. — Слово “реконструкция” слышать доводилось? Палеонтологи по одной единственной ископаемой косточке облик целого динозавра восстанавливать умудряются, реконструируют то бишь. У меня на руках достоверной информации значительно больше. Сознавайся, я права?

— В общем и целом, — Светлана стала серьёзной. — Сама понимаешь, Ольга могла со мной совсем не делиться, не откровенничать.

— Не тот она человек, чтобы тебя не предупредить.

— Верно. Она и предупредила. Но про визит Дубова гораздо короче тебя рассказала. И уж, конечно, без холодильных подробностей.

— С холодильником, возможно, я погорячилась. Признаю. Но руки он ей стопудово целовал. И в ногах валялся. Так и вижу эту картинку. А раз отчётливо вижу, значит, она реально была. Ладно, проехали. Колись, с чем он к тебе прибежал?

— Да всё с тем же, — досадливо поморщилась Светлана. — Надо срочно пожениться, срочно парочку детей родить, со временем непременно полюбим друг друга. Он уже готов полюбить меня. Ему кажется, будто мы физически друг другу идеально подойдём. Опыт, полученный в походе, забыть не может. Хочет он меня, видите ли.

— А ты ему?

— Сказала: любви хочу. Не потом, сейчас. Физических отношений мало.

— А он?

— Уговаривал, обещал любовь неземную. Как будто можно по трезвому выбору любить или по заказу.

— А ты?

— Изложила свою точку зрения на его проблему.

— Какую проблему?

— Он любить не может, не умеет. У него даже отдалённого представления о любви нет. Душевно глух и слеп человек.

— А он? Обиделся?

— Не знаю. Наверное.

— А дальше?