Годфред не понял ничего из того, что сказала Тиша. Но зато он видел ее слезы. И ему было жаль ее, даже независимо от причины ее расстройств. Ему очень хотелось успокоить ее. Он обнял рыдающую Тишу и прижал к себе. И она почему-то показалась ему родной. В его хмельной голове рождались какие-то туманные образы. Они перемешивались между собой в мутную гущу. Сам того не замечая, он уже целовал Тишу, обняв ее маленькие плечи. Она что-то говорила ему, но он даже не вслушивался в ее речь.

– Я очень прошу, – сбивающийся голос Тиши в какой-то миг вывел Годфреда из забвения. Он открыл глаза. Нахмурился, стараясь понять, что она говорит и о чем просила до этого момента. – Я обещаю. Я приду. Я сама приду завтра. Но сегодня отпусти меня к детям, – умоляла Тиша, кутаясь в платок. – Прошу, отпусти. Мне нужно домой. Я приду завтра и все сделаю, что ты скажешь. Только отпусти меня сейчас.

Отпустить Тишу для Годфреда было в данный момент сравнимо с тем, что оторвать от иссушенного жаждой горла ковш с ледяной водой. Но с другой стороны в пьяном Годфреде отчего-то было столько нежности к этой неизвестной женщине, что он и сам впоследствии даже не мог это объяснить, припоминая сей эпизод.

Годфред встал с лавки, взял Тишу за руку и повел ее к двери.

– Я тебя отпускаю, – сказал Годфред. Пред взором у него расплывалось все. Ему казалось, что в этой горнице даже нет стен. Но зато он отчетливо видел красивые глаза Тиши. Ему хотелось ей помочь. Теперь уже ясно, что она очень бедна. Скорее всего, она всю свою жизнь бедна. И была таковой даже при муже.

Взяв с сундука свою теплую накидку, отороченную мехом, Годфред одел ее на плечи Тиши. Потом снял с руки один из перстней, которыми любовался еще сегодня утром, и вложил в ладонь женщины. В глубине души он догадывался, что она не придет к нему ни завтра, ни потом. И также, зная себя, он был убежден, что через несколько дней забудет о ней. Да что дней…Уже к утру все, что происходит сейчас, покажется ему наваждением.

– Уходи теперь, – Годфред чуть склонился и поцеловал свою гостью на прощание.

Глава 45. Новгородские шутки

Глава 45. Новгородские шутки

Скованный снегами, измученный холодами, Новгород ожил с первыми птичкам. И хотя почти каждую ночь шел дождь, наутро солнце светило радостно, подсушивая лужи, стирая следы ненастья с лица земли. Долгожданная весна могла утешить даже слепого и немого, могла излечить любые раны.

Однако в тереме княгини было сумрачно. И не только из-за занавешенных окон. Ни ясное солнце, ни набухающие на деревьях почки не радовали ее взор. Сегодня она была одета просто, словно жена обычного ремесленника. Ни украшений, ни богатых нарядов. Лишь тонкая льняная рубаха до пола да темная шерстяная понева на бедрах.