Лишь только последний глоток согревающего сбитня усладил тиуна, порог переступил Рёрик. Увидев, как суров князь после разговора с супругой, Арви просиял, полагая, что его упования воплотились в жизнь.

– Арви! – обратился Рёрик к тиуну резко. – Я хочу знать…Почему она плачет?!

– Только боги ведают, отчего женщины плачут…– незаметно убрав баклагу со сбитнем под стол, Арви поклонился. – Вероятно, им время от времени необходимо чувствовать себя очень несчастными…

– Иными словами, ты не знаешь причины, – Рёрик смерил Арви каким-то странным, как показалось тому, чуть угрожающим взглядом. – Что ты вообще тогда знаешь?!

Арви немного удивился тону, с которым все это ему было сказано. До сих пор Рёрик всегда оказывался доволен службой своего тиуна, включающей в себя, в том числе, его осведомленность о многих вещах.

– Я могу лишь предположить, что слезы княгини связаны с особым сегодняшним днем…– не растерялся Арви, почуявший, что сейчас не следует давать князю повода для недовольства. Он в том опасном расположении, когда может разодрать собеседника из-за пустяка. Впрочем, это опасное расположение непреходяще. – Днем поминовения пращуров…

– Сегодня?! – Рёрик удивленно нахмурился.

– Точно так, сегодня…– подтвердил Арви. – Надо думать, княгиня изволит горевать по отцу…– осторожно предположил Арви. Он не знал, как князь отнесется к этой мысли.

Водворилась тишина. Рёрик о чем-то задумался. Надо полагать, о Гостомысле, каковой отправился к прародителям раньше срока…Воспользовавшись паузой, Арви решил не тянуть и подступить к главному.

– Это, безусловно, почитаемый всеми славянами день…Однако…– Арви заметил, как Рёрик сдвинул брови после слова «однако». – Однако княгиня Умила распорядилась ясно: по Гостомыслу не должно быть скорби…– Арви решил не упускать шанса и все же натравить Рёрика на Диву. – Ведь оплакивать старого князя – это все равно что отвергать нового…– рассуждал Арви совсем также, как перед этим Умила.

– Ты это сказал Диве? – Рёрик был теперь в шаге от Арви и выглядел отнюдь недобродушно.

– Князь, я не осмелился бы на такое…– Арви тут не солгал. Он, и правда, не собирался слишком сильно ее расстраивать или запугивать. А это, разумеется, произошло бы, скажи он ей о том, что горевать по Гостомыслу запрещено. И не то что всенародно, но и даже в собственном тереме. Все же она в особом положении, ждет наследника. И случись чего – ему голову с плеч снимут. Посему он решил напомнить о Гостомысле сразу князю. Вот пусть тот с ней сам и разбирается! – Нет, я ничего не говорил…

– А может быть, она в слезах именно оттого, что ты все же позволил себе делать ей замечания?!