– Какой вопрос…– не поняла Дива. – Судьбу Жадена, Горисвета и Любомысла?

– Гридница – это не проходной двор, – Рёрик обернулся на Диву. – И я не имею возможности (да и желания) выслушивать тут с утра до ночи стенания. Однако в одночасье менять порядок я не стану…Тем более не предлагая ничего взамен. И чтобы, как ты говоришь, у людей не создалось впечатления, что они не дороги мне, придется, наоборот, очевидно явить заботу о каждом подданном…Мы создадим нечто…Допустим «свод». В котором как раз будут оговорены возможные пути решения затруднений, возникающих у людей в быту. И таким образом, им всем не придется пробиваться в гридницу с жалобами…Судьба их отныне не будет зависеть от капризного старосты…

– Или малограмотного тиуна, – вставила Дива негромко. Арви никак не ответил на это ее замечание. Все-таки он зрелый муж, которому не пристало собачиться с девчонкой. Тем более, всем известно, что он сведущ в самых разных науках, и безграмотным его назвать никак нельзя.

– Да, от капризного старосты или тиуна…– повторил Рёрик, ухмыльнувшись. Его забавляла эта их склока. – Отныне только закон станет определять участь обвиняемого. Такое тебя устроит?

– Блестящая мысль, мой князь, – поспешила похвалить Дива. Вообще-то, сначала она рассчитывала на то, что он поступит согласно правилам. То есть согласится принимать людей у себя в гриднице, как делал до этого Гостомысл и все князья новгородские. Однако когда стало ясно, что новый правитель не таков, уже положительным кажется то, что он попросту не велел выставить всех страждущих вон.

– Что ж, я рад, что мы разобрались, – подытожил Рёрик. – Дива, теперь иди к себе.

– Но, мой князь! А как же быть с Горисветом, Жаденом и Любомыслом?! – вспыхнула княгиня.

– Позволю себе заметить, государь, – поспешно встрял Арви. – В этих делах нет ничего спорного. На лицо преступление и даже сам преступник! Тут нечего думать, ведь все очевидно. И будь наш свод готов хоть сейчас, там бы нашлась суровая мера для наказания преступников, коими являются эти трое…

– Первого сжечь, второго удавить, третьего посадить на кол, – недолго думая, распорядился правитель.

– Но Нег…– Дива оторопела, лишившись дара речи. Такого исхода она никак не ожидала.

– Я пошутил. Арви, всыпь всем палок. Для начала. И чтоб без увечных пока…

– Но князь, это слишком просто. Назавтра злодеяний уже утроится, – беспокоился тиун.

– Выполняй, – отрезал Рёрик. Арви поджал губы, а Дива улыбнулась. – Теперь оба свободны…

Рёрик, как и собирался, отправился с Трувором на реку; Дива – в терем, а Арви – в свою избу. Последний был раздосадован таким необычным поворотом дела. Вначале он не сомневался, что грозный князь вынесет суровый приговор этим сельским обормотам. А уже в конце понял, что забот теперь прибавится в связи с намерением Рёрика заняться законами. Арви все больше нервировала та неугомонная наглость, с которой Дива пытается вмешиваться в государственные дела, не касающиеся ее.