— Нет. Ничего, — внезапно тушуется она. — В двенадцать часов подъедут и Климов-старший, и Климов-младший. Александр Юрьевич велел всем нам прийти в его кабинет. Всей администрации. Ниночка! Вы совершенно прелестны сегодня!

До двенадцати пытаюсь работать над проектом для Тарасовых, но недоброе предчувствие не дает мне делать это эффективно. Мысль то и дело возвращается к ожиданию чего-то неотвратимого.

В полдень я с Павлой Борисовной захожу в кабинет Холодильника. Там уже сидят за кофейным столиком Юрий Александрович и Кристина. На стульях вдоль стены я вижу сидящими руководителей всех отделов. Здесь и Мариночка из рекламного, и Костик от айтишников, и еще четверо. Единственный стоящий человек — Прохор Васильевич.

Холодильник, строгий и торжественный, сидит за своим столом, но встает при нашем появлении. Прохор Васильевич провожает к столу Павлу Борисовну и помогает ей сесть. Меня под локоть крепко берет Холодильник и ведет к стулу, стоящему по правую руку от его кресла.

У всех напряженные и строгие лица, словно все ждут какой-то плохой новости. Юрий Александрович встречается со мной глазами и тепло, по-отечески мне улыбается, но взгляд настороженный и собранный. Кристина в роскошном темно-зеленом платье-пальто едва заметно дрожащими руками ставит кофейную чашечку на блюдце и украдкой бросает на меня остро-возбужденный взгляд.

Сижу с прямой спиной и гордо поднятой головой, усиленно делая вид, что спокойна и даже равнодушна к происходящему. Тревожные противоречивые мысли раздирают меня на части изнутри. Неужели Юрий Александрович все-таки заберет у сына агентство и почему меня это вдруг так расстраивает? Или агентство будет продано по договоренности сына и отца Климовых? Зачем здесь руководители всех отделов? И почему у Холодильника такое спокойное лицо, а Юрий Александрович заметно нервничает? Кристина вообще места себе не находит. Как то, что мы сейчас услышим, относится к ней? И почему лицо Павлы Борисовны прямо-таки лоснится от удовольствия? Может, агентство опять передадут ей? Тогда есть опасность, что Холодильник утащит меня в Париж… Осторожно скашиваю глаза вправо: Холодильник смотрит только на меня, и я чувствую себя голой под этим страстным, ничем не прикрытым взглядом. Что он делает?!

— Господа! — начинает говорить Холодильник, не спеша, словно тщательно подбирает слова, и звучат они веско и совершенно однозначно. — Вчера по взаимному согласию обеих сторон мы с Костровой Светланой Кирилловной отказались от ранее принятого решения о заключении брака.

Кристина, побледнев и покраснев одновременно, бросает на меня уничтожающе-презрительный взгляд. Возвращаю ей ласково-дерзкий. Она судорожно хватает кофейную чашку за тонкую ручку, и тут же новую порцию кофе ей подливает Павел Денисович. Кофейные чашки стоят только возле Климова-старшего и его молодой жены, остальным присутствующим кофе никто не предлагает.