— Нет. Я не разрешаю. С некоторых пор Нина танцует только со мной.

— Как интересно! — снова садится и лениво откидывается на спинку стула Матвей, элегантно красивый, в классических синих брюках и полосатой рубашке с расстегнутой верхней пуговицей. Он подмигивает мне хитрым серым глазом. — С некоторых пор, значит… И до каких же пор?

— Это как Нина решит, — пожимает плечами Холодильник, кажется, что расслаблено, но на самом деле я вижу, как постепенно каменеют его плечи и снова темнеют карие глаза.

— Ужинаем или танцуем? — пронзительный взгляд Холодильника медленно, физически ощущаемо передвигается с моего лица на шею, плечи, руки, грудь.

— Ужинаем! — пищу я, хватаясь за вилку.

— Приятного аппетита! Не буду вам мешать! Десерт в подарок от заведения!

— Матвей театрально раскланивается и уходит.

— Давай попробуем всего понемногу! — предлагает Холодильник. — Кусочек одного, потом кусочек другого.

— Давай! — неестественно бодро соглашаюсь я. Чем дольше мы едим, тем больше вероятности, что Холодильник забудет про танцы.

Но он не забыл. Когда мы уже попробовали и салат, и гаспаччо, и паэлью, Холодильник встает, подходя ко мне и вставая за спиной, и говорит моей шее, которую душат сумасшедшие мурашки:

— Нужна передышка перед треской и цыпленком!

— Перед треской и цыпленком мне нужна недельная передышка! — глупо шучу я, пряча на колени дрожащие руки.

— Я готов танцевать неделю, — сообщает моей шее Холодильник и, найдя под столом мою руку, поднимает меня со стула, уводя к небольшой сцене, на которой играют музыканты и возле которой танцует насколько пар. Сильные руки обнимают меня за талию и спину и катастрофически близко прижимают к груди Холодильника. Так близко, что я задыхаюсь от смеси запахов: аромата туалетной воды Климова-младшего, в котором я прекрасно чувствую бергамот, красный апельсин, лаванду и базилик, и запаха своего трусливого возбуждения, напоминающего о том, что он красивый мужчина, достойный лучшего.

— Мне нечем дышать! — жалуюсь я партнеру, ведущему меня в медленном танце, в надежде на то, что Холодильник хотя бы слегка разомкнет объятия.

— Это месть! — сообщает Холодильник, нисколько не ослабляя хватку. — Я не дышу уже полгода. Вернее, дышу, но с перебоями и долгой задержкой дыхания. Так и задохнуться недолго…

— Мстительность — еще одно твое замечательное качество? — дурея от очередного завуалированного признания, увожу разговор в сторону.

— Мечтаю об отмщении, — шепчет Холодильник, двигая руку, лежащую на спине, в долгом поглаживающем движении, почти лишая меня врожденной и до мастерства отточенной способности спорить, — Позволила мне продержаться до этого момента.