– Берди поранилась! – крикнула она даже без намека на заикание. С серьезным, как у взрослой, лицом, словно критическая ситуация выявила ее истинное мужество. – Я покажу вам, где она.

Мейси усадила ее на колени, и мы поехали дальше.

– Сюда, – воскликнула Бекки, указывая на тропинку, едва заметную в зарослях бурьяна.

Мы проехали по ней метров пятьдесят, когда Марлен резко выпрямилась.

– Вот он! Справа, – сказала она, указывая на покосившийся деревянный дом. Блеск воды позади него только подчеркивал впечатление заброшенности.

Лайл остановил машину перед крыльцом, выключил сирены и маяки – звук, такой же неуместный в этом безлюдном месте, как птичьи трели на похоронах. В кронах высоких сосен и кедров, окружающих дом, стрекотали цикады, почти заглушая тарахтение одинокой лодки в заливе.

Я узнала остатки ярко-зеленой краски, которая покрывала ставни и переднюю дверь. И подумала о диких животных, которые могли здесь затаиться, о змеях, пумах и прочем зверье, о котором и думать не хотелось.

– Она в доме? – спросил Лайл.

Бекки кивнула, слезая с колен матери и ведя нас к передней двери. Лайл попытался выйти вперед, чтобы защитить Бекки от вероятной опасности, но она рванула вперед, распахнула дверь и побежала в темную глубь прихожей.

– Берди! Я вернулась! Мама и папа приехали!

Мы прошли за ней через комнату, пропахшую плесенью и экскрементами животных. В комнате стоял один только древний диван. Судя по клочьям набивки, какое-то невидимое существо сделало его своим гнездом.

Пустая комнатка позади дома прежде служила кухней. Линолеум на полу потрескался, отслоился и выглядел как чешуя гигантской рыбины. Бекки подбежала к кладовке и села на колени у люка в полу.

– Берди! Ты еще там?

– О господи! – выдохнула Марлен. – Там отец хранил самогон. А мама разрешала вашему деду хранить свой мед, когда был богатый урожай. – Она придержала рукой Лайла. – Осторожно, доски пола вокруг люка могли прогнить.

Лайл велел Бекки отойти от края, осторожно приблизился к люку и посветил вниз фонариком.

– Берди? Это я, Лайл! Ты меня слышишь?

В ответ раздался стон. Мы с Мейси опасливо приблизились, вглядываясь во тьму. Берди лежала на боку, на кирпичном полу, покрытом зеленой слизью. Ее глаза были открыты, грудь поднималась и опускалась. Правая нога согнулась под неестественным углом.

– Вы пришли, – проговорила она с удивлением в голосе, будто не ожидала. Облегчение, что мы нашли их обеих, заслонило собой удивление от того, что Берди заговорила впервые за много лет.

– Осторожно, – предостерег Лайл, медленно опускаясь в люк. – Здесь около полутора метров высоты. Думаю, она сломала ногу.