Бог продолжал гипнотизировать ее своим пристальным взглядом, а хвост под ней часто вздрагивал, словно Шейссах нервничал или злился. Слух уловил короткий треск и девушка нервно вздрогнула. Темная чешуя и погремушка… Все указывало на то, что Древнейший носит в своих клыках яд.

Но кроме растущего в груди страха Аэлиша ощущала еще и удивление. Его глаза! Она вспомнила, что видела именно их, перед тем как потерять сознание на алтаре.

Вдруг, глубоко вздохнув, Древнейший прикрыл веки. Не в силах сдержать удивления, Аэлиша охнула, когда клыки стали хоть и медленно, но все же втягиваться обратно.

— Я испугал тебя, Аэлиш-ш-ша, — с явным сожалением протянул Древнейший. — Прости, я не хотел.

Аэлиша поспешила словить упавшую челюсть. Древнейший извинялся?! Перед ней?!

— Нет-нет, что ты! О…эм-м-м, о Божественный, — поспешно воскликнула она, — Просто я… Ох, это все так странно! Я… кажется, я не знаю, что думать…и делать… и как себя вести, хм.

Совершенно засмущавшись она уткнулась взглядом в свои колени. Указательный палец нервно ковырнул гладкие, крупные чешуйки хвоста. Аэлиша поспешно отдернула своевольную руку и спрятала нахалку за спину.

Сильные пальцы поддели ее подбородок и потянули вверх.

— Аэлиш-ш-ша, — Бог смотрел на нее мягко и проникновенно, — тебе вовсе не стоит меня бояться. И веди себя как обычно.

— Но ты же Бог! — выдохнула она, на что Шейссах почему-то едва заметно скривился.

— Давай поговорим об этом несколько… позже. А сейчас я хотел бы услышать, что такое прекрасное создание делало на жертвенном алтаре. М-м-м?

И большой палец Древнейшего очень ласково огладил ее по нижней губе, оставляя за собой огненный след.

— А я… меня… мне… — рассеянно залепетала Аэлиша, чувствуя, как мысли ускользают, оставляя голову пустой и звонкой. Глаза Бога вновь разгорались странным пламенем, а зрачок то вытягивался, то становился вновь широким.

— Меня замуж хотели отдать, — завороженно прошептала она, не в силах оторвать взгляда от удивительных глаз Древнейшего.

Бог вдруг резко сократил расстояние между ними и быстро припал губами к ее шее. Аэлиша застыла.

— Но не отдали ведь, да? — шепчущие губы двигались вверх, заставляя Аэлишу слегка ерзать на беспокойном хвосте. От горячего дыхания мужчины ей и самой сделалось жарко. И этот странный жар почему-то больше всего чувствовался внизу живота.

Она и не заметила, как длинный хвост неторопливо обвил ее ноги, пряча те в своих кольцах.

— Нет, не отдали. Я сюда жертвой… вызвалась, — с трудом отозвалась Аэлиша. Теплые ладони легли на талию и Бог почти прижал ее к себе, не прекращая тем временем щекотать легкими поцелуями шею. А она бессовестно млела от уверенных, но осторожный прикосновений Древнейшего.