Спустя несколько мучительно долгих секунд, прислушиваясь к собственным ощущениям, поняла, что стоит в кольце мужских рук. Пришпиленная к его телу, точно гербарий к подложке. Буквально распласталась на Давыдовской широченной груди.

И ничего, ничего более!

Собравшись с духом, не без труда разлепила налившиеся свинцом веки. Первое, что заметила — капот автомобиля, находящийся на расстоянии не более пяти сантиметров от их соприкасающихся коленей. Ее бросило в пот, и кажется, началась истерика. Колотило столь сильно, что стучащие друг о друга зубы могли, смело конкурировать с шумом отбойного молотка.

— Гер…ман, — выдавила, все еще захлебываясь собственными эмоциями, — ты! Ты…Господи, тебя же, чуть машина не сбила!

— Это тебя, идиотку, она чуть не сбила! — Взревел мужчина, стискивая в объятиях, до хруста костей. Так, что даже дыхание перехватило. А после, ощутимо дернул за волосы, заставляя запрокинуть голову, и принялся осыпать порывистыми поцелуями ее лицо. Шею. Волосы. — Родная моя…любимая малышка. Что ты творишь, мелкая? Что ты, с*ка такая, со мной творишь?!

— Прости! — Вцепилась мертвой хваткой в его белоснежную рубашку. Видимо, совершенно не контролировала свою силу, так как в следующий миг, та брызнула пуговицами в разные стороны, обнажая мужскую грудь, покрытую темными жесткими волосками. — Пожалуйста. Я не хотела. Я…просто испугалась!

— Дура! — Хорошенько тряханул девушку, очевидно пытаясь привести в чувства. — Безмозглая дура!

А нервишки-то разгулялись, и эмоции контролю не поддавались.

— Сам ты придурок!

— А если бы...не успел? О, черт!

— Хватит на меня орать!

Мужчина угрожающе прищурился:

— Ну, все! Доигралась. Придушу, с*чка!

Однако вместо обещанной расправы, Герман набросился на ее губы, сметая все страхи и пережитый в одночасье ужас на задворки сознания.

Одним единственным прикосновением. Поцелуем.

Отклик Валерии был ошеломляющим. Сама не ожидала от себя подобной прыти. Болезненного возбуждения и неконтролируемой страсти. Вспыхнула, подобно куче хвороста! Застонав, принялась с таким же упоением вгрызаться в столь желанный порочный и требовательный рот. Давыдов лихорадочно, по-хозяйски ощупывал ее тело, как, если бы...проверял на возможные повреждения. Мир вокруг перестал существовать. Уменьшился до размеров одного человека. Спустя мгновение, убедившись в «целостности» Спириной, он подхватил девушку на руки, и осторожно уложил на какую-то горизонтальную поверхность. Торопливо вклиниваясь между женских бедер, принялся нетерпеливо выискивать скрытую молнию платья, отчаянно пытаясь добраться до груди.