Она засунула письма под бедро и начала бороться со скотчем и тканью. И ахнула, когда распутала клубок.

И протянула кольцо, как будто не могла поверить в то, на что смотрела, и нуждалась в подтверждении со стороны.

Это был бриллиантовый солитёр[33] солидного размера. Два-три карата. Обрамленный в драгоценный металл, должно быть, в платину. Просто и красиво… символ вечной любви.

Куин не узнал кольцо. Оно не принадлежало их мамен.

— Это обручальное кольцо, — сказал он. Как идиот.

— Это мне? — Словно она пребывала в таком же шоковом состоянии, как и он.

А потом он кое-что понял об этом кольце. Такое не пойдешь и не купишь, пока в твоем доме орудуют убийцы, вырезающие всю семью. Черт, учитывая его размер и то, как камень сверкает даже при слабом освещении? Лукас не просто случайно зашел и купил его в местном торговом центре.

Это было важное кольцо. То, которое выбираешь долго и тщательно и платишь за него большую сумму денег.

Значит, Лукас принял решение перед набегом, еще до той ночи.

По мере того, как мозаика складывалась в единую картину, Куин почувствовал огромную гордость за своего брата.

— Вы… — Анна София выглядела встревоженной. — Вы заберете его? Оно очень дорогое.

— Простите, что… а, нет. Оно ваше. Мой брат совершенно точно купил его для вас.

— Вы уверены?

— Никогда и ни в чем я не был так уверен.

Ну, кроме как в своей любви к Блэю и детям.

Анна София откинулась на спинку кресла и долго смотрела на кольцо. Затем надела его на безымянный палец левой руки.

— Как бы я хотела, чтобы он был здесь.

— Я тоже.

— Это так неправильно…

— Неправильно что?