— Спасибо, Пётр Андреевич, вы — самый лучший в мире доктор! — Протараторила Катя уже на бегу в реанимацию, а после припустила так, что полы белого халата развивались за ней словно плащ. И откуда только силы взялись? До этого Журавлёва чувствовал себя такой дряхлой развалиной, что даже потребность дойти до туалета требовала от неё немалых усилий и напряжения воли. А тут — надо же! — понеслась, почти не чувствуя под собой ног.

Окрылённая надеждой, Катя ворвалась в реанимацию, внутренне замирая от переполнивших сердце чувств и… Наткнулась на знакомый взгляд родных чёрных глаз на исхудавшем лице. Бесконечно усталый и безучастный взгляд.

Глава 49

Глава 49

Не понимая, что происходит, Журавлёва резко затормозила, недоумённо оглядела мужа с ног до головы и робко улыбнулась:

— Привет. Я так счастлива, что ты очнулся! Я очень тебя ждала, Женечка.

Катя никогда не называла мужа уменьшительно-ласкательными именами, а тут как-то само вырвалось, заставив женщину смущённо отвести взгляд. Услышав новое обращение к себе, Костяков удивлённо вздёрнул бровь:

— Зачем? — Хрипло поинтересовался мужчина. Голос пока ещё плохо слушался его. — Неужели ты наконец-то всё дописала и вспомнила о моём существовании?

Улыбка медленно сползла с Катиного лица. Она виновато взглянула на мужа и поморщилась:

— Прости меня. Сама знаю, что моё поведение в последнее время оставляет желать лучшего. Но, честное слово, дорогой мой, я исправлюсь! — Горячо пообещала она. — Главное, что ты жив остался! Жень, я чуть с ума не сошла, пока ждала тебя, — выдохнула Катерина, приблизившись к кровати. Ноги отказались ей служить, и Журавлёва почти рухнула на колени перед больничной койкой, схватив Костякова за руку: — Эти восемь дней стали для меня сущим адом!..

— Сколько?! — Перебил Евгений. — Восемь дней? Ты серьёзно?! Что произошло?

— Да. Самые ужасные восемь дней в моей жизни, — убеждённо кивнула Катерина и передёрнула плечами от неприятных воспоминаний, а после взглянула в недоверчивые Женины глаза: — Ты попал в ДТП. Так мне сказали. Тарасов потом проверил. По-моему, он говорил, что при обследовании места катастрофы и останков твоей машины, там обнаружилась какая-то неисправность, кажется. Я плохо помню, мне совсем не до того тогда было. Сам потом у него спросишь… Женя, Господи, ты был на волосок от смерти! Я бы не пережила, если бы ты… — Тут Катя запнулась и замолчала, не в силах произнести страшное слово «умер».

Костяков нахмурился и ничего не ответил. Он смотрел на жену и ничего не чувствовал. Такое с ним случилось впервые. У него всегда, даже когда сильно уставал, что-то тёплое вспыхивало в груди, едва Катерина попадала в поле его зрения. Единственное, чего ему хотелось — это остаться одному и попытаться осмыслить, что с ним произошло, к каким это привело последствиям и как теперь с этим жить дальше. Восторги Журавлёвой по поводу его «возвращения» казались Жене чрезмерными и какими-то наигранными, ненастоящими.