Стальной наконец разжал пальцы, и вот тут я действительно порадовалась. Кажется, он еще что-то хотел спросить или сказать, это было видно по его глазам, но в столовую вошла Винсенсия, а следом за ней прилетели и другие леди. Все разряженные, надушенные, перепудренные.

— Ваше всемогущество.

Наины послушно опустили взгляды, приветствуя хальдага.

— Леди, вы не перестаете меня радовать и услаждать мой взор своей красотой, — отвесил Стальной один на всех комплимент и предложил рассаживаться, чтобы начинать последнюю совместную трапезу.

Последнюю, не считая праздничного пиршества сегодня в Каменном дворце. Хотя не уверена, что мы с де Гортом будем на нем присутствовать. Если он так и не оставил своей идеи увести меня куда подальше, тогда никакой придворной пьянки. Ну или если он в результате Дар-ха-Раата свихнется или погибнет. Тогда нам тоже будет не до пиршеств.

Так, и где там мои икорные корзиночки…

Наины наперебой принялись расспрашивать герцога о его состоянии и о ритуале с применением божественного пламени. Я тем временем уделяла внимание закускам, но мне и это занятие быстро наскучило.

— А ты как считаешь, Филиппа? — обратилась ко мне Паулина.

О чем это она? Кажется, я весь разговор пропустила.

Взгляды всех собравшихся устремились на меня.

— Я-а-а…

Не придумала ничего лучшего, кроме как ляпнуть первое, что пришло в голову. Кто ж виноват, что мне такое приходит в голову.

— Я считаю, что его всемогуществу следует подзарядиться перед испытанием живительной энергией от непорочной девицы. Можно сразу от нескольких. Так ведь хальдаги, кажется, подзаряжаются, когда пришлых не убивают. — Заметив немой вопрос в глазах жениха, продолжила пояснять: — Мы с леди де Морсан для этих целей, увы, больше не подходим, но услугами остальных наин вы, ваше всемогущество, вполне можете воспользоваться. На леди Тиссон я бы тратить время поостереглась — есть у меня смутное подозрение, что она уже давно не девочка. Но леди Ротьер и леди ле Фэй, уверена, с радостью отдадут вам и свою невинность, и свою энергию. Что скажете, леди?

Леди молчали, наливаясь разными цветами. Полька традиционно зеленела, Винсенсия бледнела, а Марлен с Одель дружно краснели.

— Ты всерьез этого хочешь, Филиппа? — Выделяя чужое имя, сощурился Истинный.

— А почему бы и нет? — Я безразлично пожала плечами и потянулась за икорной добавкой.

И снова в комнате повисло молчание. Наверное, если бы оно было материальным, то представляло бы собой большую грозовую тучу, из которой в любой момент могла бы вылететь молния и угодить в меня по воле де Горта.