— Моя леди, обед уже подан. Его всемогущество ждет вас.
Я встрепенулась и, с трудом оторвавшись от окна, перевела взгляд на Илсе:
— Который час?
— Уже полдень.
Я что, просидела вот так, не шевелясь, почти два часа? Вот это да…
— Ну что ж, не будем заставлять его всемогущество ждать.
Мэдок действительно уже был в столовой, стоял возле камина, заложив за спину руки. Вполне себе живой и внешне вроде бы невредимый. Не знаю, что это за пламя такое, но на теле хальдага я не заметила ни одного ожога.
Ну, и слава Богу.
— Доброе утро, ваше всемогущество. Или, скорее, уже день, — поздоровалась я буднично и замерла, ожидая, когда передо мной отодвинут стул.
Хальдаг приблизился ко мне, но, вместо того чтобы вспомнить об обязанностях джентльмена и усадить за стол леди, прижался к моей руке губами, а потом еще и переплел наши пальцы. Обычно от малейшего его прикосновения у меня по телу начинали бежать мурашки, но, видимо, конкретно сегодня они крепко спали, потому что ни одна так и не пробежала.
— Думал, ты придешь ко мне. Захочешь… проведать.
Я безразлично пожала плечами:
— Вы же сказали, чтобы к вам никого не впускали.
— Никого — это других наин, — не торопясь выпускать мою руку из своей, хрипло заметил Мэдок.
А я заметила вкуснейшие тарталетки с икрой и с раздражением подумала, где шерты носят этих неощипанных куриц — невест его всемогущества. Опаздывать на обед — это, знаете ли, серьезное преступление.
— Ну, значит, мы просто друг друга не поняли, — ответила безразлично. Почувствовав, как в груди что-то на мгновение шевельнулось: не то нежность, не то тревога (хотя из-за чего бы мне тут тревожиться и с какой такой стати испытывать приступы нежности?), без особого интереса полюбопытствовала: — Ты как?
— Физически в порядке — выспался и отдохнул, но магии во мне почти не осталось. Не уверен, что смогу сражаться ментально.
— Доун тоже был в храме?
— Был. — Стальной усмехнулся. — Злой как тысяча шертов из-за того, что его чуть ли не силой в него притащили.
— Рада это слышать, — сказала я и осторожно потянула руку на себя.