Поймав взгляд хальдага, одними губами прошептала:

— Иди, не упрямься.

Против трех Стальных ему точно не выстоять, а от того, что после ритуала он будет сутки торчать в тюрьме, лучше ему точно не будет.

— Следую за вами, — коротко проронил Мэдок спустя несколько мучительно долгих мгновений.

Бросив на меня последний взгляд, последовал за своими конвоирами на чертов очистительный обряд.

Д’Энгиен тоже не стал задерживаться. Бегло с нами попрощавшись, поспешил за хальдагами, явно обеспокоенный всем происходящим.

— Он собирался отказаться от трона?! — ахнула Одель.

— Король отправил его на очистительный обряд перед решающим сражением? — нахмурилась Марлен. — Но зачем?

— Я уже ничего не понимаю! — всплеснула руками Винсенсия. — Беспощадная охота, конечно, должна быть беспощадной, чтобы выявить самого сильного хальдага и самую достойную его избранницу, но ведь не настолько же!

— Как он в таком состоянии вообще сможет сражаться? — Одель прижала руки к лицу и тоненько всхлипнула, всем своим видом показывая, что уже готова хлопнуться в обморок, а потому Фрисо, который тоже успел засветиться в холле, в случае чего должен быть наготове, чтобы подхватить внезапно ослабевшую леди.

— А еще он куда-то сегодня торопился. — На вершине лестницы показалась бледная, как Кентервильское привидение, Паулина. Вцепившись в перила пальцами, она стала медленно спускаться, окидывая нас сверху вниз по-королевски надменным взглядом. — И ты одета, как в дорогу, Филиппа. Ничего не хочешь нам объяснить?

«Можно я ее укушу?» — подумали мы с Морсом одновременно и понимающе переглянулись, испытывая к леди Паучихе совершенно одинаковые чувства.

— Тебе — точно нет.

Де Морсан некрасиво скривилась.

— Вы куда-то собирались вместе? — подобно стервятникам накинулись на меня невесты.

— Нет, — процедила я, тихо зверея.

Нет бы переживать за Мэдока, а они тут от ревности все дружно зеленеют. Вон даже у Польки на лице прибавилось красок — оно пошло пятнами.

— На тебе твое любимое бархатное платье. Ты его дома никогда не надеваешь. Только на прогулки, — заметила не в меру проницательная Винсенсия.

— И украшения, — мрачно вставила Марлен, зацепившись взглядом за одну-единственную цепочку, которую я надела, — подарок Мэдока.