— Ты с ним на свидание собиралась? — передумав падать в обморок, с обидой в голосе поинтересовалась Одель.

— Не знаю, как вы, а я пойду к себе переживать за его всемогущество. Хотите и дальше заниматься ерундой — пожалуйста, но уже без меня. Леди, хорошего вам дня.

А лучше нехорошего. Как у меня.

На обед я не пошла. Сидела, словно деревянная кукла, возле окна и все ждала его возвращения. Прошло уже несколько часов, а Мэдок все не появлялся. Это сколько же можно в храме очищаться? Надеюсь, Рейкерд не отступится от клятвы, и Доун сейчас тоже в божественном огне полоскается. Иначе это будет не бой, а бойня с единственно возможным исходом — смертью или безумием де Горта.

— Может, принести вам обед в комнату? — постучавшись, заботливо поинтересовалась Илсе.

В ответ я слабо улыбнулась и сказала:

— Что-то нет аппетита.

Служанка удивленно захлопала глазами. Чтобы у меня и не было аппетита? Такого прежде со мной не случалось. Но есть действительно не хотелось. Внутри как будто застрял большой горький ком, который с каждой минутой ожидания все увеличивался в размерах. Того и гляди лопну от волнения.

— Как вам будет угодно. — Илсе бесшумно прикрыла за собой дверь, и в спальне снова воцарилась тишина.

Правда, вскоре ее нарушил очередной стук в дверь, и на пороге показалась Одель с подносом в руках.

— Можно к тебе?

Я неопределенно пожала плечами, не горя желанием с ней общаться, но и выпроваживать за дверь тоже не стала.

— Подумала, компания тебе не помешает. Да и мне, если честно, тоже надо бы отвлечься. — Одель прошла в комнату, поставила на столик передо мной поднос с чашками и вазочкой с печеньем и устроилась в соседнем кресле. — Винсенсия сразу после обеда как ни в чем не бывало улеглась спать, Паулине все еще плохо, а Марлен, как обычно, не расположена болтать. Она мне даже не стала открывать. — Девушка обиженно поджала пухлые губки и, пробормотав, что немного сладкого нам сейчас однозначно пойдет на пользу, потянулась за печеньем, сделанным в форме сердечка.

С трудом оторвав взгляд от окна, за которым в серых сумерках суетились снежинки, я без особого энтузиазма взяла печенюшку.

— Я попросила заварить нам что-нибудь успокаивающее, потому что вся уже испереживалась. Жду, жду, а он все не возвращается.

— То же самое. — Я грустно усмехнулась и сделала пару глотков.

Печенье было еще теплым, а чай ароматным, с капелькой меда — все, как мне нравится. Жаль, насладиться угощениями у меня так и не получилось, да и разговор с Одель не сложился. Она все что-то говорила, а я слушала ее вполуха, не способная сосредоточиться на голосе наины и уж тем более вникнуть в смысл ее слов.