Я оставляю его в покое, пока он смотрит на мой живот, кажется, целую вечность. Это дает мне время дать понять его заявлению. Миллер Харт не обычный мужчина. Он человек, которого невозможно описать. Думаю, теперь у меня есть такая способность. Потому что я его знаю. Все, включая меня однажды, использовали слова, которые сочли подходящими, описывая Миллера.

Отделенный. Без эмоций. Нелюбящий. И нелюбимый.

Он никогда не был таким, хотя изо всех сил старался им быть. И это удалось вполне успешно. Он отвергал позитив и приветствовал ущерб. Как и его картины, он запятнал свою природную красоту. Стены Миллера Харта были настолько высокими, что существовал риск, что никто никогда не сможет их сломать. Потому что он хотел, чтобы все было именно так. Я не в одиночку ломала эти стены. По кирпичику он их разобрал вместе со мной. Он хотел показать мне человека, которым действительно хотел быть. Для меня. Нет ничего в этом мире, что могло бы доставить мне большее удовольствие или удовлетворение, чем улыбка Миллера. Я знаю, что это простая вещь, но не в нашем мире. Каждая улыбка, которую он дает мне, свидетельствует об истинном счастье, и, несмотря на его характерную холодную бесстрастность, я никогда не буду жить с тревогой, читая его. Его глаза — это море эмоций, которые, я уверена, могу понять только я. Я прошла вводную программу Миллера Харта. Я прошла этот чертов курс. И все же у меня нет иллюзий, что я сделала это одна. Наши миры столкнулись и взорвались. Я расшифровала его, а он меня расшифровал.

Был он и была я.

А теперь остались только мы.

«Ты можешь быть тем, кем хочешь быть», — шепчу я, двигаясь вперед, мне нужно быть ближе к нему.

Непостижимый покой отражается во мне, когда мы снова смотрим друг на друга. 'Я хочу быть твоим мужем.' Он говорит тихо и спокойно. «Выходи за меня замуж, Оливия Тейлор. Я прошу тебя.' Его требование захватывает мое дыхание. «Пожалуйста, не заставляй меня повторяться, милая девочка».

'Но-'

«Я не закончил». Его палец встречается с моими губами, чтобы заставить меня замолчать.

«Я хочу, чтобы ты была моей всеми возможными способами, в том числе в глазах Бога».

«Но ты же не религиозный человек», — глупо напоминаю я ему.

«Если он примет тебя как мою, тогда я буду тем, кем он меня хочет. Выходи за меня.'

Я рушусь от счастья и бросаюсь в его объятия, чувствуя себя подавленной силой своих чувств к моему идеальному джентльмену.

Он меня ловит. Держит меня крепко. Придает мне невероятную уверенность.

«Как хочешь», — шепчу я.

Я чувствую, как он улыбается мне в шею и сжимает меня своей хваткой. «Я использую здесь свою интуицию, — тихо говорит он, — и собираюсь предположить, что ты имеешь в виду «да».