— Это похоже на чертову шутку, Маккензи?

Я беру одну из фотографий в стопке, и мой желудок сжимается, когда я вижу, что написано на двери гаража. Я подбираю снимок за снимком, и на каждом из их гаражей написано одно и то же. Они ни за что не подумают, что это сделала я. Когда у меня было время?

Ярко-красной краской из баллончика написано «убийца» на дверях гаражей в каждом из их домов. Слова Винсента снова и снова звучат в моей голове.

— Ты пожалеешь, что связалась с кем-то из нас.

Я копаюсь в бумагах, пробегая глазами по юридическому жаргону. Я не могу обмозговать все это.

— Как мы можем помочь тебе, Маккензи, если ты продолжаешь заниматься подобными вещами?

Дыхание застревает в горле, на глаза наворачиваются слезы.

— Ты действительно думаешь, что я настолько глупа, чтобы сделать что-то подобное? Когда у меня было время? Я знаю, что они это сделали...

— Хватит! — рявкает папа. — Ты понимаешь, что означает этот суд? Разве похоже, что у нас есть деньги на адвоката, Маккензи?

Страх впивается мне в грудь когтями.

— На кой черт мне адвокат? Я ничего не делала! Они стоят за этим!

— Просто успокойся. Я позвоню шерифу Келлеру за помощью, и мы решим, что делать дальше, — говорит мама усталым голосом.

Оба моих родителя поворачиваются, чтобы уйти, и я сползаю с кровати, моя грудь тяжело вздымается. Я держусь на волоске. Мои эмоции и рассудок кипят.

— Когда вы оба мне поверите?

— Когда ты наконец скажешь правду, — огрызается папа, захлопывая за ними дверь.

Я падаю обратно на кровать, страх поселяется в основании моего позвоночника. Я снова беру стопку, просматривая все.

Они меня подставляют.