- Как выгнать-то? - Крикнул дядька Казимир. Еще со свадьбы Яры он чуял: творится неладное. Да только все понять не мог, что, в самом деле. - Уж не на костер ли ты вздумал малечу класть, чтоб от метки избавиться? Аль не противным себе самому станешь?
Богослав отмахнулся:
- На костер или нет - то Суд Камнеградский скажет. И храмовник великий, что в Головном Храме службу ведет. Не я. И не ты.
И он отмахнулся от Казимира, словно бы от жужжащей мошки, что только и может - доставить хлопоту.
А сам продолжил:
- Струпный Мор вошел и в Светломесто. И едва ль не в каждой хате нынче жар пылает. Струпья лопаются, обнажая людскую плоть. А хворь все идет. И ведь было знамение дано...
- Знамение? - Люди зашептались, и гул пролетел поверх голов. - Что за знамение?
- Началось все давно. Зимней ночью, что озарили хлебозары. Помните? - Он обвел взглядом толпу, что доверчиво стояла перед ним и продолжил: - Еще тогда, в студеную ночь, я просил отдать мне малечу. В храм, не на душегубство. Я бы исцелил этим что люд светломестский, что само село. Только вы не поверили мне, не стали слушать...
- Вот те на! - Проговорил задумчиво Казимир. - Это ж надо, сдурел совсем. Столько помнить обиду...
- Ты помолчи, Казимир, - Богослав выпрямился. Черты лица его заострились, стали суровее. И он продолжил: - Не знаешь всего. Я и сам не ведал, пока Анка мне не пробаяла. Она бы и молчала, на погост отойдя, коль не сила неведомая...
В толпе снова зашептались. Казимир было попробовал заставить люд молчать, но тот заныл: Струпный Мор уже унес с десяток жизней. А зараза продолжала полыхать. Почти в каждой избе горели лучины да травы дымились. А люди все мерли. Настоев не хватало. Вот и Ярослава покинула Светломесто, и Крайе одной не справиться. А тут еще с Низкогорья стали ехать - знахарка ихняя, старая Улада, намедни дух испустила. И как тут не поверить словам храмовника? А ведь не все то. Мужики собираются в войско, отбывая в Камнеград на днях. И село - без защиты.
- А сказала мне Анка вот что: говорит, Ярослава не только отварами ее потчевала. Силой, стало быть, целила. Наузу вязала. А, значится, ведьма она. И хлебозары, что сияли в ночь родильную - знак. Как и я говорил. И хоть Яра покинула Светломесто, Крайя осталась. А уж она ведала, кто с ней живет. И покрывала девку. А посему и наказание должна нести!
Люди притихли, а Богослав обвел селян удовлетворенным взглядом.
- Это что ж получается, ты в Мор хочешь единственную знахарку со свету сжить? - Удивился Казимир, и лицо его, добродушное, открытое, вмиг покраснело. Надулось жилами. И он едва сдержался, сделав шаг в направлении храмовника.