Боги не жалели нынче силы для ворожебников. Значит, и ее, Пламены, мощь разгоралась все ярче...

Чародейка зашипела подобно змее.

Не любила она имени своего, за огненные кудри данного. Словно бы это раз за разом нашептывал его полюбок, что девку глупую со свету сжил. И хоть отказаться от назвища Колдунья не могла, да только просила звать себя иначе. Госпожа вот звучало хорошо. Стройно. И о полюбке напоминало мало...

Колдунья бросила взгляд на постель подле себя. Там, серед меховых шкур, снова спал тот, что разбудил в ней зло. Знатный муж, которому все было мало однажды. А теперь вот и она не может заглушить в себе жажду. Что крови, что власти. И хорошо бы хоть час от часу напиться, так голод словно бы живой...

- Госпожа, - окликнул ее Ворожебник.

Чародейка улыбнулась: да, так приятней...

Ворожебник поклонился низко:

- А что с наградою моей?

Чародейка застыла. Не любила она, чтоб слуга ей на долг указывал, да только понимала: Ворожебник нынче важен. Не сыскать другого такого. Да только как привезет ей Слуга из Земли Соленой золотистый огонек-слышащего, так и в Ворожебнике нужды не станет. Сила в той искре золотой мощная - ее хватит на завершение обряда.

Она уж и так не связана нынче что с прахом своим, что с самим Симарглом. Освободилась, хоть и истратив на это почти два десятка зим. Да только что зимы? Как встанет она вровень с самими богами, то исчислять их перестанет.