Разнопутье.
Пустота.
Взгляд Колдуньи заметался по рунам, обновляя в памяти расклад.
Руна обмана. Пламена думала, будто бы это она сотворила его. Обманула Симаргла, гадюшницею в мир живых возвратившись.
Мужу честь по чести долг отдала, а тут...
Не уразумела Чародейка, что обман тот не ее рук дела мог быть. И тогда все складывалось иначе.
Если все ж не ошиблась она тогда, подумав, что воеводова девка понесла от Ярополка... Как казнила его, кровь степная остыла, а со стылой крови, другим богам принадлежащей, спросу мало.
Да вот Марка-то исчезла из Каменного Города.
И дитя ее мужа сгинуло...
Искала их Пламена. Одному Огнедержцу известно, как глядела. Уж и кровь лила на землю капищенскую, и жертвы Симарглу несла - а все одно старые боги молчали о девке.
Молчали и люди.
Словно бы и не было никогда что самого воеводы, что полюбки егоной. Сына мужниного тоже, стало быть, не видали. Что жил он в горелом воеводстве, слыхивали. А куда делся - знать, сгинул разом со всеми.
И ведь Колдунья могла бы поверить в то, что померла девка брюхатая. И что малец мужнин рассыпался пеплом по горелой земле.
Да только чутье говорило об ином. И кровь Элбарса. А, стало быть, сила мощная укрыла тех от глаз Чародейки. Значит, и нынче они под защитой мощи той.
Да только и сама Пламена уж не та, что раньше. Нынче сам Симаргл не в силах забрать ее в Туманный Лес.
И тогда старые кости говорили с ней не о ней самой, а о беглецах. Значит, с даром они пришли в мир старых богов. И коль так,