— Тс-с-с! Тише, Брайан, тише… — послышался в ночи ласковый женский голос, и Эрен, окончательно проснувшись, понял свою ошибку.

Он отдернул руку, словно внезапно обжегся ледяной водой.

Всего лишь медсестра. Не Микаса. Да и откуда ей взяться в такой час и в этом месте? Она наверняка вернулась на Парадиз с остальными из сто четвертого, и единственная возможность увидеть их всех — скорее сделать то, на что Эрен никак не мог решиться. Написать письмо с изложением своего плана… Ну а после этого останется только ждать, уже наперед зная исход…

Медсестра все еще пыталась утихомирить Брайана. Теперь, когда Эрен наблюдал за ее темным силуэтом, будто вписанным в оконную раму, ему все больше хотелось истерично рассмеяться над своей глупой ошибкой. Видеть Микасу во сне, в другой девушке, забыться на секунду и искать похожих на нее за оградой госпиталя — зачем ему все это? Почему он раз за разом пытается воспроизвести в мыслях ее черты, но вместо этого только злится на себя. Злится, потому что не может представить ее отчетливо, разве что глаза помнит — серые непроницаемые омуты души.

Тихий шепот раздался совсем близко, вернув Эрена из болота мыслей и образов:

— Кто такая Микаса? Твоя невеста? — спросила медсестра.

Кажется, ей удалось снова усыпить выжившего из ума бедолагу, и теперь она, присев на корточки в проходе между койками, аккуратно собирала с пола осколки стекла и ждала от Эрена ответа.

— Нет. Сес… — Он осекся на полуслове, ведь здесь находились только те, у кого в Либерио не было родных. Исправился: — Знакомая.

«Сестра» ли, «знакомая»… Эрену оба слова казались равнозначной ложью. Очередное вранье, которым он пропитался на материке насквозь. Надо же, как просто к нему можно привыкнуть, а потом с легкостью лгать снова и снова… Лгать медсестрам, докторам… Даже собственному брату и тому мальчишке с ясными честными глазами… Фалько, кажется…

Девушка тем временем хмыкнула и продолжила с нотками лукавства:

— Наверное, эта Микаса симпатичная, если ты о ней вспоминаешь по ночам.

Что за странный разговор? Эрен начинал терять терпение. Чего она прицепилась к нему и Микасе? И если уж на то пошло, наверное, Микаса Аккерман симпатичная. Он никогда об этом и не задумывался. Просто она ни на кого не была похожа. Делало ли это ее красавицей? Скорее, особенной. Эрен снова попытался представить ее лицо, но тут же одернул себя. Хватит цепляться за прошлое, когда нужно смотреть только вперед.

Он с раздражением смахнул со лба сальные пряди и спросил первое, что пришло в голову:

— Там было обезболивающее?