К осколкам, которые девушка собрала на огрызок бумажки, теперь добавилась металлическая часть от шприца.

— Да, что-то вроде того, — она поспешно встала, положила бумажный сверток со стеклом в карман фартука и собралась уходить. — Спи.

Будучи обмазанным во лжи по уши, Эрен теперь чувствовал и в других ее гораздо острее. Медсестра соврала. Он услышал это в интонации, различил в опасливом повороте головы — не смотрит ли кто на них, не слушает ли?

Отличный шанс извлечь из всего этого хоть какую-то выгоду. Эрен ухватился за юбку девушки и спросил:

— Здесь можно помыться?

— Мытье по расписанию, — ответила она с явным недовольством, что ее задержали. — Госпиталь переполнен, санитаров и медсестер не хватает, а большинство или такие, как ты, — она махнула на ногу Эрена, а затем второй рукой указала на того самого Брайана, — или такие, как он. Немощные.

Девушка не вложила в последнее слово ни унизительной жалости, ни презрения, ни сочувствия. Наверное, уже привыкла к подобному в госпитале. Зато Эрен до сих пор не мог привыкнуть к образу калеки — и больше всего его выводила из себя жалость. Хорошо, что на этот раз обошлось без нее.

— Мне не нужна помощь. Покажи, где душевые, я сам справлюсь, — он продолжал сжимать в пальцах грубую ткань юбки.

— Не положено, — отрезала медсестра и снова опасливо оглянулась на дверь.

— Я смогу достать немного денег. Наверное.

На этот раз сработало. Девушка хмыкнула:

— Сигареты. Я видела, как ты пару раз общался во дворе с воином Марли. У него есть пропуск за ограду, а значит, он может пронести внутрь контрабанду.

За время пребывания в госпитале Эрен многое понял. Контроль в гетто касался не только свободы передвижения. Работа, еда, развлечения, даже мысли — ограничения были повсюду. Но люди есть люди. Спрос рождает предложение, а следовательно некоторые в гетто неплохо зарабатывали в том числе и на контрабанде.

— Договорились, — он наконец выпустил подол из пальцев.

— Тогда поднимайся и старайся не шуметь. Как тебя зовут? Крюгер, кажется.

Эрен кивнул и только потом сообразил, что в темноте медсестра не увидит его жест, поэтому произнес:

— Да. Крюгер.

— Фрита, — представилась она в ответ и протянула ему костыль.

Коридор был тускло освещен керосиновыми лампами, поэтому Эрену удалось получше рассмотреть девушку, чтобы окончательно убедиться — ничего общего с Микасой у нее не было. Разве что темные волосы, едва касавшиеся плеч, прямая спина да решительная походка без виляний бедрами и прочих женских штук. Фрита настороженно заглядывала в пустые коридоры, а потом нетерпеливо махала Эрену «ну же, спеши» и следовала дальше, пока он неуклюже тащился за ней с костылем и в раздражении думал, что без одной руки, наверное, жить легче, чем без ноги.