Света в спальне действительно было мало. Одной свечи, что взял с собой лекарь, не хватило, чтобы, как следует, всё осветить и без проблем отыскать нужную шкатулку. Поразмыслив и потыкавшись наощупь, Рион вышел в коридор и вернулся в комнату уже с зажжённым факелом в руке, снятым с шероховатой стены.

По комнате заплясали зловещие тени. Они были с вытянутыми носами, острыми когтями и зубами, которые даже клацали, когда на них не смотрели. Одна тень была особенно страшной. Горбатая, она словно нависала над Рионом и наблюдала за каждым его шагом и движениями пальцев, когда те принялись перебирать камни в поисках нужного.

Через приоткрытую дверь в комнату ворвался ветер. Покружив вокруг массивной кровати, укрытой тёмно-синим покрывалом, тоже полным пыли, он заскользил по стенам и приподнял край полотна, висевшего на одной из них. При этом изображенный на том полотне морской змей принялся душить никому не известного героя с удвоенной силой.

За полотном что-то блеснуло. Рион аккуратно прикрыл крышку шкатулки, покрепче обхватил факел и посветил им в сторону непонятного блеска. Яркий огонь выхватил из темноты сокрытую ото всех дверь и небольшую замочную скважину в ней.

Тихо, стараясь ненароком ничего не опрокинуть и не задеть, Рион прошёл к стене, отвёл полотно посильнее в сторону и осторожно коснулся рукой двери. Та оказалась не заперта. Уныло скрипнув, она отворилась, выпустила на свободу крохотную летучую мышь и запустила Риона на винтовую лестницу.

Ступенька за ступенькой, Рион медленно поднимался наверх. Когда стало невыносимо душно, и факел принялся гаснуть, лекарь остановился, с досадой плюнул под ноги и собрался уже разворачиваться, как вдруг где-то совсем неподалеку, ступенек на десять выше, скрипнула ещё одна дверь. Рион рванул в сторону звука и вскоре ступил в тесную каморку, пропахшую травами и дохлыми мышами, в которой не было никакого света, кроме лунного, с трудом просачивавшегося сквозь замутненное окно.

Огонь на факеле заплясал с новой силой. Рион осмотрелся: пыль да грязь кругом, стол неподалёку от окна и две полки над тем столом, а ещё вымазанный в чём-то непонятном и липком чан и на полу какая-то засохшая кашица… Полные паутины углы и пустая мышеловка под столом, в которой ни мыши, ни сыра.

Рион провёл пальцем по ободку чана, поднёс палец к носу и понюхал. Нахмурив лоб, перевёл взгляд на лежавшую рядом книгу, полистал её и посмотрел на окно. Тени, вырисовавшиеся как на стенах, так и на потолке, все эти движения за молодым лекарем повторили, а горбатая даже изловчилась и сама чуть не нырнула собственным носом в котёл. Да, собственно, и нырнула бы, если бы не слабый скрип входной двери и не каркающий, на грани срыва, голос: