их возбуждением, запятнанным тёмными секретами. Она не смогла разобрать ни одного

слова, которые мужчины шептали, но была уверена, что видела, как кончик языка Даниэля

прошёлся по уху Адама.

Затем мужчины разомкнули объятия, и Адам вернулся к Лорен, которая до сих пор

лежала. Он нежно поцеловал её в лоб и слабым голосом попрощался.

— Прощай, принцесса. Всегда помни, ты замечательное создание.

Оставшись в комнате одна, Лорен не двигалась, она дала сердцу время восстановить

сносный ритм, а разуму понять смысл всего, что сейчас произошло. Удовольствие, которое

она только что испытала, сохранялось у неё в костях, оставляя истощенной, но в состоянии

глубокого покоя.

Даниэль вернулся почти сразу же, разделся, не сводя с неё глаз — выбрался из одежды

во всём своем величественном великолепии, — король показывал себя без меха горностая, но

с остатками мощи, отпечатанными на его коже и в могучей эрекции. Он положил ладони на

внутреннюю сторону бёдер, раздвинул их и посмотрел на сияющее от соков и слюны лоно, с

похотью, которую не демонстрировал слишком долго. Он приблизил лицо, и прежде чем

прикоснуться губами к блестящим складкам вдохнул запах, потом лизнул — медленно, с

оттенком сладости, более созвучного поцелую в губы. В Лорен возродилось возбуждение, усиленное подозрением, что такая пылкость со стороны Даниэля спровоцирована вкусом рта

Адама, его слюны, которая всё ещё сохранялась на ней, смешиваясь с её женской сущностью.

Она ухватилась за покрывало и запрокинула голову, охваченная волнами удовольствия, которые распространялись медленно, множественными всплесками.

Даниэль не дал Лорен времени успокоиться и накрыл её своим телом, закинув ноги