Ревик покачал головой — в этот раз рьяно, почти сердито.
— Не так, — хрипло произнёс он. — Не в
— Тогда как? — переспросила я, с трудом говоря тихо.
Ревик выдохнул, сильнее открывая для меня свой свет.
— Он бросил меня, — сказал он наконец. — Он просто бросил меня, бл*дь.
Я лежала рядом с ним, сжимая его пальцы, державшие мою ладонь.
Я обдумывала его слова. Я чувствовала, что он только что сказал. Не зная никаких деталей, я ощущала дыру, которую Даледжем оставил после своего исчезновения, неизбежность, которую Ревик выстроил вокруг этого хотя бы для того, чтобы защитить себя впредь от такого шока. Я резонировала с этой неизбежностью, с этой самообороной.
Я получила её от моих родителей — моих биологических родителей, Кали и Уйе.
Странно, но частично я получила её тоже от Даледжема.
Они бросили меня. Все они втроём бросили меня под той эстакадой.
Казалось, что мы долго пролежали там, просто молча.
— Мне жаль, — сказал Ревик наконец.
Я покачала головой. Я не хотела это выслушивать.
— Что ты хочешь услышать? — спросил он.
Воцарилось очередное молчание, пока я думала об этом.
— Не знаю, — ответила я, вздыхая.
И я действительно не знала.
Ревик кивнул, не оборачиваясь ко мне. Пока он лежал, его боль постепенно усиливалась. В этот раз она частично ощущалась как боль разделения, но я по-прежнему улавливала проблески того, что замечала ранее, всякий раз, когда он вспоминал своё время в Сан-Франциско. Когда я подумала об этом, он закрыл глаза, стараясь отбросить это, но не особенно преуспевая.
Я почувствовала, как его мышцы смягчились, и он издал низкий звук.