— Бл*дь.

Я почувствовала, как он борется с этим, чувствует ловушку в любом возможном ответе, но его тело реагирует на эту идею. Почему-то я слегка успокоилась, ощутив в нём тот же конфликт, что и в себе: желание сделать это или увидеть в абстрактном смысле, но в то же время опасения и насторожённость относительно воплощения этого в реальность.

После очередной паузы он хрипло вздохнул.

— Может быть, — сказал он, взглянув на меня. Его глаза оставались напряжёнными, но содержали в себе много боли. — Может быть, — повторил он. — Но не сейчас, Элли. Пока что нет. И я пока не хочу делать это с тобой.

Я кивнула.

В этот раз уже я испытала облегчение.

Я почувствовала, как его боль усилилась, когда он ощутил мою реакцию на его слова. Тот факт, что я попросила его, продолжал отражаться где-то в его свете, одновременно угрожая ему и возбуждая. Я ощущала такое же противоречие относительно желания физической боли и нежелания её, желания, чтобы я контролировала его, но вместе с тем и страх уязвимости… почти ненависть к этой уязвимости, поскольку это отбрасывало его в детство, под опеку дяди.

Значит, сначала мы будем делать так, подумала я про себя.

Мы будем пробуждать чувство, но не кидаться в омут с головой.

Я ощутила его согласие, и его облегчение сделалось ещё сильнее.

— Элли, — позвал он.

Я почувствовала, что ему хочется сказать больше, но опять-таки он остановился.

Я наблюдала, как он старается взять под контроль свой свет. Почему-то это снова напомнило мне нашу первую ночь вместе в той хижине — то есть, первый раз, когда мы занимались сексом, и Ревик всё ещё не был уверен в том, как я его воспринимаю. Он так боялся сказать что-то не то, напугать меня.

Однако я частично уже ощущала это.

Достаточно, чтобы во мне тоже зародилась ревность.

Я была не первой его девушкой, которая задавала ему такой вопрос или возбуждалась от мысли о наблюдении за Ревиком с другими людьми. Пожалуй, я даже не была третьей, четвертой… или десятой девушкой, с которой у него состоялся подобный разговор в той или иной вариации.

— Не девушка, — сказал Ревик, противясь моему свету и стараясь контролировать свой тон. — Жена. Ты моя жена, Элли. Ты не моя подружка, бл*дь…

Я посмотрела на него, встретившись с ним взглядом, но не ответила.

Я почувствовала, как его боль усилилась, когда я слезла с него и встала над ним на постели, по-прежнему всматриваясь в его лицо и наблюдая, как его грудь поднимается и опускается от сбивчивого дыхания. Ревик прикрыл глаза на несколько секунд, но его взгляд вновь сделался хищным, отчасти даже раздражённым, пока он наблюдал, как я смотрю на него. Его чёрные волосы торчали дыбом, тонкие губы поджались, пока он изучал моё лицо.